Анекдот в кругу КГБ. (Насамомделяшная рассказка)
Добавлено: 23 окт 2012, 13:58
К 25 годовщине трагедии
Александр Сгадов
По обыкновению 23 февраля мы собираемся возле нашего памятника «Рыжий Лист». Мы – это наше отделение очередной новой организации «Союз Ветеранов Чернобыльской катастрофы» края. Мне нравится наша «мафия» – наша семья. Нас пока немного. Всего пятнадцать человек. Но каких замечательных ребят. Во главе – моя Наталья, моя любимая и, к тому же, – жена. Вот уже пять лет. Она участница ликвидации катастрофы на Чернобыльской атомной станции, майор медицинской службы. «Не награждёнка». Без наград и без квартиры. Стоит на очереди. Сколько ещё? Моя однокомнатная тесная квартира не может вместить полностью этого широкого, беспокойного и любимого мною человека, мою Музу. Она всё время куда-то летит, несётся, спешит и работает допоздна. Но наша председательница обаятельна и душевна. Мне кажется, что ребята завидуют мне, но завидуют по - хорошему. Без злости.
Каждый член нашего общества – это судьба. У каждого есть проблема. Я стал штатным «еврейским адвокатом» не напрасно считая, что еврейские адвокаты – одни из самых лучших в России и США. Вот уже десять лет выпускник Московского автомобильного института, это я, добивается исполнения желаний моих подопечных. А желание одно- чтобы в полной мере исполнялся наш замечательный Закон о социальной защите граждан, которые были подвержены воздействию радиации. За десять лет хождения в судах, проблем, к сожалению, не уменьшилось. Просто они сами пропадали вместе с уходом на небеса моих товарищей. Нет человека и нет проблем!
Но оставались дети и жены. Проблемы вновь находят меня. Я, как магнит, притягивающий металл неразрешённых противоречий.
Наша замечательная социальная защита, которая по жизненной логике и по своему предназначению должна защищать и отстаивать, на самом деле не единожды была «поймана мною за руку». В своём яростном сопротивлении и отстаивании государственной казны, чиновники, вернее чиновницы, сопротивляются до последнего вздоха, до последней капли пота, бросая на бумажные возражения такие аргументы, на которые даже я – человек, когда-то бывший далёким от судопроизводства, читаю и плачу, читаю и плачу. Чушью назвать это нельзя, но назвать здравым смыслом, язык не поворачивается.
Потом я понял, что, чем слабее возражения оппонентов, тем легче выигрывать дела. Пишите, дамы, пишите всякую всячину. Нам же не юристам легче приоткрыть веки нашему законодательному Вию. Правда, ёлок жалко. Сколько леса ушло на ваши возражения? Пол тайги – это точно!
Но вернёмся к нашим ребятам. Возложив гвоздики к пьедесталу, мы идём в укромное место, чтоб вдохнуть возле журчащей реки призывные запахи мангала. И заказать свои законные, не отменённые временем фронтовые, армейские сто грамм, которые плавно переходят и в большие дозы, но пьют не все. Валентин не пьёт уже давно. Ему сделали операцию на мозг. Опухоль. Кавалер Ордена Мужества. Вот уже год я пытаюсь сделать справедливую пенсию для этого человека. Он получает немножко меньше того, что тратит на дорогостоящие лекарства.
Мне приятно сидеть за столом с орденоносцами и знать, что я физически, не на словах, могу помочь этим людям не потерять последнюю надежду. Моя Наталья – она лидер. И к тому же врач-психолог. Основное предназначение нашей работы или деятельности, как угодно,- это не дать до конца разувериться в жизни, заставить людей идти даже тогда, когда ноги «не ходют», а «птицы не поют».
Сегодня мужской праздник. А значит - очередная раздача подарков. Но не просто раздали, выпили и разбежались. Надо подарки заслужить. Каждый должен рассказать смешную историю из военной службы. Рассказывают все. Приз в виде мужской губной помады достаётся моему товарищу, бывшему радиологу полка, награждённому Родиной спустя двадцать лет после Чернобыля очень красивой наградой – медалью - орденом «За заслуги перед Отечеством» второй степени. Я горжусь этим. Но в душе я знаю, что не будь наших обществ и объединений, военкоматы никогда бы не искали и, в связи с этим, не нашли бы героев. Большую часть наградных листов оформляли мы сами. А чиновники зачастую в плохом настроении по десятку раз заставляли нас переписывать, принесённые на подпись наградные листы. Каждая перепечатка стоила денег. Наших денег. Россия-Матушка, когда ж ты научишься не мелочиться?
Мне же на этом конкурсе понравился другой рассказ. Пользуясь служебным положением - я один пишу, передаю услышанное в свободном изложении, вам, уважаемый читатель.
Человек, который поведал свою историю, уникален и настоящий полковник. Я горжусь этой дружбой. Он корректный и обаятельный человек. Обаятельный по роду своей прежней деятельности - внешняя разведка КГБ СССР. Имеются проблемы даже у полковников? Да. И у них, как у людей. Без проблем - ты не россиянин. Медаль «За спасение погибавших», как участнику ликвидации. В 97 году «ушли» со службы по состоянию здоровья, связав с пребыванием в Чернобыльской зоне. И … лишили Юру, Юрия Николаевича статуса «ликвидатор». Он до сих пор на «птичьих правах». Не может пользоваться льготами нашего Закона. Нужно идти в суд. Я готов. Но полковник много лет в раздумье:- Как можно воевать с чиновниками из бывшего уважаемого учреждения? Или по- народному – «с конторой»? А куда денешься? Времена не лучшие. А может наоборот. Теперь-то можно судиться даже с таким уважаемым, неприкасаемым когда-то учреждением? Не «контора» виновата. А «конторские». Где их только нет этих умников и умниц? Правда, в чернобыле мы их не встречали.
И вот он – долгожданный рассказ настоящего полковника. Перл нашего вечера. Мой приз – моё повествование с согласия рассказчика.
- В первых числах июня, в звании майора я прилетел на вертолёте из Киева в Припять, сменив свою единственную парадную форму морского офицера на "афганскую". Уже в Киеве у меня забрали двадцать литров, привезённого мною из Абхазии, красного вина якобы на «ответственное хранение». Наверное, как я думаю, до сих пор настоящее каберне хранится на полках украинского учреждения. Только с годами стало лучше.
Приняв дела у своего коллеги, обмыв передачу должности и дел «местным разливом», мы изыскано закусили выпивку чёрной икрой, которую я привёз из Сочи.
Мои друзья-офицеры дружно отдали свои доли. В то время одна большая банка с чёрной икрой выдавалась на четыре офицера отдела. Я сам напросился поехать в Чернобыль. И тем самым освободил кого-то от не безопасного выполнения приказа свыше. Видно, из сочувствия и солидарности к моей командировке, металлическая банка чёрной Каспийской икры грациозно перешла в мой тревожный рюкзак.
-Двадцать девятого июля 1986 года в мой день рождения, - продолжил рассказ Юрий Николаевич,- я находился в Кубанском полку гражданской обороны в Будоворовичах возле посёлка Новый мир и выполнял поставленную задачу. А задача, помимо должностных обязанностей, была до смешного простая - не дать полку взбунтоваться. Прикомандировав людей на два месяца службы, начальство изменило «условие игры», и продлило командировку, поставив во главу, полученную суммарную дозу облучения в 25 рентген.
Надо отметить, что бунта не произошло. Но поволноваться пришлось всем. В том числе и мне. Особым раздражителем ситуации был Латышский полк - наш сосед по зоне. Волна недовольства от «латышских стрелков» легко могла докатиться и до нашего расположения. Цунами, как известно, не щадит никого. Выживают только те, кто находится на возвышенности, на верхушке событий. А я был на равнине, в гуще событий, в коллективе разъярённых мужчин. А их -1200, и все без женского внимания целых два месяца. Это только на западе солдатам дают возможность разрядиться в домах терпимости. Мы еще до этого не дошли. А в то время мораль и приказ были на первом месте.
Контрразведка, представителем которой я был в то время, всегда выполняет в военное и мирное время одну задачу- не допускать.
Вся информация о Чернобыле, по понятным обстоятельствам, была строго засекречена. Да, я думаю, что известная информация и до сих пор не отображает полноту катастрофы того времени.
По стечению обстоятельств 29 июля 1986 года совпал ещё с одним праздником – Днём Военно-Морского флота. А поскольку я окончил морское училище, в душе считал и считаю себя моряком. Тельняшка в то время была моей нательной формой.
Рядом с частью находилось несколько выселенных сёл, в которых проживали несколько семей, в том числе – голова колхоза, коровник (ударение на последний слог) и участковый, который систематически конфисковал у местного населения самогон. Но не самогонные аппараты. Будучи человеком не жадным, участковый регулярно устраивал в полку среди офицеров «дегустацию» народного, умелого, самобытного, непревзойдённого жидкого и горящего творчества.
В воскресенье я решил сделать себе выходной, и достойно отметить 34-ый год своего рождения. Оставив за себя помощника, я поехал в гости «к знакомой голове».
Когда я приехал в село, хозяин и участковый уже были навеселе. Поздоровавшись, я сказал, что они молодцы, что отмечают день Военно-морского флота, на что они страшно удивились и даже высказались по этому поводу.
- Тю. Що таке свято є? Не брешеш?
(Тю! Чо такой праздник есть? Не врёшь?)
Я показал свою тельняшку, и продолжил начатый разговор, сказав, что у меня к тому же день рождения. Эту информацию пришлось доказать, предъявив недоверчивым хохлам соответствующие метрики.
Прочитав и сопоставив данные с моей физиономией на фотографии документа, выпившее руководство колхоза предложило мне подарки в виде десяти литров самогона или на выбор, что я хочу? Будучи заядлым рыбаком, который ещё не рыбачил на Украине, я напросился на рыбалку. И мы немедленно, набрав всё необходимое для «рыбли», выехали на небольшую речку Уж, которая впадала в Припять.
Понимая, что рыба, по сути, возможно, заражена, мы уговорили себя, что это не так страшно, если не есть её с костями, в которых может быть радиоактивный стронций. Килька в томатном соусе за месяц надоела так, что организм предпочитал отраву, а не это томатное недоразумение.
Участковый предусмотрительно взял с собой бредень, что помогло нам очень быстро наловить большое количество рыбы. На удочку мы, практически, не ловили. Наверное, было не до этого. И вот у костра под местный мутный напиток жизни я услышал то, что с годами до сих пор вызывает у меня улыбку и весёлые воспоминания того трудного, но счастливого времени.
В Чернобыльской зоне помимо трудовых будней и бдений были и жизненные весёлые фрагменты. Необходимо было уметь расслабляться и улыбаться. Показанный как-то 4-хсерийный французский фильм «Анжелика - маркиза ангелов» на украинском языке, до сих пор вызывает во мне гомерический хохот. Такое нужно видеть, а главное – слышать солдатский хохот на любую фразу героини и героев фильма.
На огонёк костра завернул знакомый редактор газеты «Полесска правда». Звали его, я уж и не припомню, как? Но это и не важно. Возможно, и правильно, что в то время я забыл его анкетные данные.
Но всё по порядку. Немного расслабившись, закусив и выпив, редактор стал развлекать нас частушками, которые ему постоянно «кто-то присылал в больших количествах».
Постарались москали:
Пол Чернобыля в пыли.
Дружбы нашей урожай,
Как коровник убирай.
У Грицко сегодня стресс
Хлопчик на ЧАЭС полез.
Народятся москали.
Но жене не говори.
Закопать бы мирный атом
Под Кремлёвской да стеной.
Поделиться нашим каком
С верно хреновой Москвой.
И реактор в Мавзолее
На века похоронить.
Наш Ильич сбежит быстрее.
Он в «грязи» не сможет жить.
Москалям войны не надо.
От Чернобыля беда.
Будет дохнуть наша Рада,
Будут чахнуть города.
С москалями трудно жить
Во время перестройки.
Пол Европы не отмыть
Чернобыльской помойки.
Кто рванул вчера АЭС.
Вряд ли кто прознает?
Рыжий лес, как КГБ,
Тайны охраняет.
Ах, за что ты Михаил
Не любишь Украину.
Пол Чернобыля накрыл
И мою скотину?
Сало светится в ночи,
Самогон сияет.
Двух метровые грачи
Ночью дико лают.
Ах, спасибо москалям,
Помогла Россия.
За Чернобыль платят нам
В страхе от бессилья.
И боятся, что рванём
Мы второй реактор.
Украинский чернозём
Не распашет трактор.
Вы не бойтесь, господа.
Доллары платите.
Нашей Припяти вода
Не для чая питья.
Радиация сравнила
Оба пола, наконец.
Киевлянка уж не самка,
Гомельчанин - не самец.
Встань, Володя, подивися,
До чего мы дожилися:
Нету мяса и вина,
Радиация одна.
После первых строчек антироссийских частушек нога участкового врезала по ноге редактора. Но тот, под самогонным шефе, не замечая, продолжал шпарить наизусть и с выражением. Видно, как его учили в школе. Задиристые и бесшабашные строчки производили впечатление. Если бы меня не было у костра, возможно мужики не просто смеялись, а ржали до коликов в животе. А тут..
После своего феерического выступления, редактор победно обвёл всех взглядом великого актёра. Мужчины молча закусывали, пряча свои весёлые глаза под партийной маской государственных представителей районного масштаба.
И только участковый уполномоченный, не выдержав, как бы вскользь обронил:
- Грицко. Хрена ты смеёшься? Юрко- то у нас Комiтет Державноi Безпеки служит?!..
Тишина. Только слышно было, как потрескивал костерок, и рядом в воде тупо плюхнулась довольная рыбина. Поймавшая и утащившая на дно стрекозу. Не менее.
Редактор не растерялся: молодой, но уже опытный крутиться и выкручиваться из любой «расстрельной» ситуации.
- Я ж і говорю... Яка тварюка написала цей пасквіль? Підлюка. Своїми руками залавіл би, якщо б знал: кто цю гидоту пише і присилає?
Прошли года. Сегодня Юрий Николаевич смог рассказать нам историю, которую, как я понимаю, он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Но не рассказывал нам из-за того, что он всё-таки был настоящим полковником и Человеком, не предавшим, не смотря на трения и недоразумения, свою службу и дело жизни. Я называю это просто – порядочность. Редкое качество в наше время.
Но мы ещё повоюем. Когда нас тьма, мы – сила. И тебе, кавалер Ордена Мужества, друг мой Игорь Фролов, по - возможности буду помогать. Ты попал под строительную пирамиду. Это у тебя украли двухкомнатный сертификат какие-то подонки. Плевать им на перенесённую тобой операцию на сердце и на твой орден.
И тебе Николай Николаевич, который не поймёт, как можно в нашем государстве за одни и те же дни пребывания в Чернобыльской зоне получать в десятки раз больше, чем получает он – инвалид 2 группы? Разберёмся и с этим. Какие наши годы? Мы же сегодня вместе. Мы ещё живы. А это – самое главное…
© Copyright: Александр Сгадов, 2011
Свидетельство о публикации №21102280924
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении правил
Рецензии
Написать рецензию
Спасибо за правду жизни!
Геннадий Вершинин 08.05.2012 17:41 • Заявить о нарушении правил
Перепечатано заграницей. С моего согласия. Но смешно: Украина - заграница. Всегда считал СССР - не делимой Родиной.
Александр Сгадов
По обыкновению 23 февраля мы собираемся возле нашего памятника «Рыжий Лист». Мы – это наше отделение очередной новой организации «Союз Ветеранов Чернобыльской катастрофы» края. Мне нравится наша «мафия» – наша семья. Нас пока немного. Всего пятнадцать человек. Но каких замечательных ребят. Во главе – моя Наталья, моя любимая и, к тому же, – жена. Вот уже пять лет. Она участница ликвидации катастрофы на Чернобыльской атомной станции, майор медицинской службы. «Не награждёнка». Без наград и без квартиры. Стоит на очереди. Сколько ещё? Моя однокомнатная тесная квартира не может вместить полностью этого широкого, беспокойного и любимого мною человека, мою Музу. Она всё время куда-то летит, несётся, спешит и работает допоздна. Но наша председательница обаятельна и душевна. Мне кажется, что ребята завидуют мне, но завидуют по - хорошему. Без злости.
Каждый член нашего общества – это судьба. У каждого есть проблема. Я стал штатным «еврейским адвокатом» не напрасно считая, что еврейские адвокаты – одни из самых лучших в России и США. Вот уже десять лет выпускник Московского автомобильного института, это я, добивается исполнения желаний моих подопечных. А желание одно- чтобы в полной мере исполнялся наш замечательный Закон о социальной защите граждан, которые были подвержены воздействию радиации. За десять лет хождения в судах, проблем, к сожалению, не уменьшилось. Просто они сами пропадали вместе с уходом на небеса моих товарищей. Нет человека и нет проблем!
Но оставались дети и жены. Проблемы вновь находят меня. Я, как магнит, притягивающий металл неразрешённых противоречий.
Наша замечательная социальная защита, которая по жизненной логике и по своему предназначению должна защищать и отстаивать, на самом деле не единожды была «поймана мною за руку». В своём яростном сопротивлении и отстаивании государственной казны, чиновники, вернее чиновницы, сопротивляются до последнего вздоха, до последней капли пота, бросая на бумажные возражения такие аргументы, на которые даже я – человек, когда-то бывший далёким от судопроизводства, читаю и плачу, читаю и плачу. Чушью назвать это нельзя, но назвать здравым смыслом, язык не поворачивается.
Потом я понял, что, чем слабее возражения оппонентов, тем легче выигрывать дела. Пишите, дамы, пишите всякую всячину. Нам же не юристам легче приоткрыть веки нашему законодательному Вию. Правда, ёлок жалко. Сколько леса ушло на ваши возражения? Пол тайги – это точно!
Но вернёмся к нашим ребятам. Возложив гвоздики к пьедесталу, мы идём в укромное место, чтоб вдохнуть возле журчащей реки призывные запахи мангала. И заказать свои законные, не отменённые временем фронтовые, армейские сто грамм, которые плавно переходят и в большие дозы, но пьют не все. Валентин не пьёт уже давно. Ему сделали операцию на мозг. Опухоль. Кавалер Ордена Мужества. Вот уже год я пытаюсь сделать справедливую пенсию для этого человека. Он получает немножко меньше того, что тратит на дорогостоящие лекарства.
Мне приятно сидеть за столом с орденоносцами и знать, что я физически, не на словах, могу помочь этим людям не потерять последнюю надежду. Моя Наталья – она лидер. И к тому же врач-психолог. Основное предназначение нашей работы или деятельности, как угодно,- это не дать до конца разувериться в жизни, заставить людей идти даже тогда, когда ноги «не ходют», а «птицы не поют».
Сегодня мужской праздник. А значит - очередная раздача подарков. Но не просто раздали, выпили и разбежались. Надо подарки заслужить. Каждый должен рассказать смешную историю из военной службы. Рассказывают все. Приз в виде мужской губной помады достаётся моему товарищу, бывшему радиологу полка, награждённому Родиной спустя двадцать лет после Чернобыля очень красивой наградой – медалью - орденом «За заслуги перед Отечеством» второй степени. Я горжусь этим. Но в душе я знаю, что не будь наших обществ и объединений, военкоматы никогда бы не искали и, в связи с этим, не нашли бы героев. Большую часть наградных листов оформляли мы сами. А чиновники зачастую в плохом настроении по десятку раз заставляли нас переписывать, принесённые на подпись наградные листы. Каждая перепечатка стоила денег. Наших денег. Россия-Матушка, когда ж ты научишься не мелочиться?
Мне же на этом конкурсе понравился другой рассказ. Пользуясь служебным положением - я один пишу, передаю услышанное в свободном изложении, вам, уважаемый читатель.
Человек, который поведал свою историю, уникален и настоящий полковник. Я горжусь этой дружбой. Он корректный и обаятельный человек. Обаятельный по роду своей прежней деятельности - внешняя разведка КГБ СССР. Имеются проблемы даже у полковников? Да. И у них, как у людей. Без проблем - ты не россиянин. Медаль «За спасение погибавших», как участнику ликвидации. В 97 году «ушли» со службы по состоянию здоровья, связав с пребыванием в Чернобыльской зоне. И … лишили Юру, Юрия Николаевича статуса «ликвидатор». Он до сих пор на «птичьих правах». Не может пользоваться льготами нашего Закона. Нужно идти в суд. Я готов. Но полковник много лет в раздумье:- Как можно воевать с чиновниками из бывшего уважаемого учреждения? Или по- народному – «с конторой»? А куда денешься? Времена не лучшие. А может наоборот. Теперь-то можно судиться даже с таким уважаемым, неприкасаемым когда-то учреждением? Не «контора» виновата. А «конторские». Где их только нет этих умников и умниц? Правда, в чернобыле мы их не встречали.
И вот он – долгожданный рассказ настоящего полковника. Перл нашего вечера. Мой приз – моё повествование с согласия рассказчика.
- В первых числах июня, в звании майора я прилетел на вертолёте из Киева в Припять, сменив свою единственную парадную форму морского офицера на "афганскую". Уже в Киеве у меня забрали двадцать литров, привезённого мною из Абхазии, красного вина якобы на «ответственное хранение». Наверное, как я думаю, до сих пор настоящее каберне хранится на полках украинского учреждения. Только с годами стало лучше.
Приняв дела у своего коллеги, обмыв передачу должности и дел «местным разливом», мы изыскано закусили выпивку чёрной икрой, которую я привёз из Сочи.
Мои друзья-офицеры дружно отдали свои доли. В то время одна большая банка с чёрной икрой выдавалась на четыре офицера отдела. Я сам напросился поехать в Чернобыль. И тем самым освободил кого-то от не безопасного выполнения приказа свыше. Видно, из сочувствия и солидарности к моей командировке, металлическая банка чёрной Каспийской икры грациозно перешла в мой тревожный рюкзак.
-Двадцать девятого июля 1986 года в мой день рождения, - продолжил рассказ Юрий Николаевич,- я находился в Кубанском полку гражданской обороны в Будоворовичах возле посёлка Новый мир и выполнял поставленную задачу. А задача, помимо должностных обязанностей, была до смешного простая - не дать полку взбунтоваться. Прикомандировав людей на два месяца службы, начальство изменило «условие игры», и продлило командировку, поставив во главу, полученную суммарную дозу облучения в 25 рентген.
Надо отметить, что бунта не произошло. Но поволноваться пришлось всем. В том числе и мне. Особым раздражителем ситуации был Латышский полк - наш сосед по зоне. Волна недовольства от «латышских стрелков» легко могла докатиться и до нашего расположения. Цунами, как известно, не щадит никого. Выживают только те, кто находится на возвышенности, на верхушке событий. А я был на равнине, в гуще событий, в коллективе разъярённых мужчин. А их -1200, и все без женского внимания целых два месяца. Это только на западе солдатам дают возможность разрядиться в домах терпимости. Мы еще до этого не дошли. А в то время мораль и приказ были на первом месте.
Контрразведка, представителем которой я был в то время, всегда выполняет в военное и мирное время одну задачу- не допускать.
Вся информация о Чернобыле, по понятным обстоятельствам, была строго засекречена. Да, я думаю, что известная информация и до сих пор не отображает полноту катастрофы того времени.
По стечению обстоятельств 29 июля 1986 года совпал ещё с одним праздником – Днём Военно-Морского флота. А поскольку я окончил морское училище, в душе считал и считаю себя моряком. Тельняшка в то время была моей нательной формой.
Рядом с частью находилось несколько выселенных сёл, в которых проживали несколько семей, в том числе – голова колхоза, коровник (ударение на последний слог) и участковый, который систематически конфисковал у местного населения самогон. Но не самогонные аппараты. Будучи человеком не жадным, участковый регулярно устраивал в полку среди офицеров «дегустацию» народного, умелого, самобытного, непревзойдённого жидкого и горящего творчества.
В воскресенье я решил сделать себе выходной, и достойно отметить 34-ый год своего рождения. Оставив за себя помощника, я поехал в гости «к знакомой голове».
Когда я приехал в село, хозяин и участковый уже были навеселе. Поздоровавшись, я сказал, что они молодцы, что отмечают день Военно-морского флота, на что они страшно удивились и даже высказались по этому поводу.
- Тю. Що таке свято є? Не брешеш?
(Тю! Чо такой праздник есть? Не врёшь?)
Я показал свою тельняшку, и продолжил начатый разговор, сказав, что у меня к тому же день рождения. Эту информацию пришлось доказать, предъявив недоверчивым хохлам соответствующие метрики.
Прочитав и сопоставив данные с моей физиономией на фотографии документа, выпившее руководство колхоза предложило мне подарки в виде десяти литров самогона или на выбор, что я хочу? Будучи заядлым рыбаком, который ещё не рыбачил на Украине, я напросился на рыбалку. И мы немедленно, набрав всё необходимое для «рыбли», выехали на небольшую речку Уж, которая впадала в Припять.
Понимая, что рыба, по сути, возможно, заражена, мы уговорили себя, что это не так страшно, если не есть её с костями, в которых может быть радиоактивный стронций. Килька в томатном соусе за месяц надоела так, что организм предпочитал отраву, а не это томатное недоразумение.
Участковый предусмотрительно взял с собой бредень, что помогло нам очень быстро наловить большое количество рыбы. На удочку мы, практически, не ловили. Наверное, было не до этого. И вот у костра под местный мутный напиток жизни я услышал то, что с годами до сих пор вызывает у меня улыбку и весёлые воспоминания того трудного, но счастливого времени.
В Чернобыльской зоне помимо трудовых будней и бдений были и жизненные весёлые фрагменты. Необходимо было уметь расслабляться и улыбаться. Показанный как-то 4-хсерийный французский фильм «Анжелика - маркиза ангелов» на украинском языке, до сих пор вызывает во мне гомерический хохот. Такое нужно видеть, а главное – слышать солдатский хохот на любую фразу героини и героев фильма.
На огонёк костра завернул знакомый редактор газеты «Полесска правда». Звали его, я уж и не припомню, как? Но это и не важно. Возможно, и правильно, что в то время я забыл его анкетные данные.
Но всё по порядку. Немного расслабившись, закусив и выпив, редактор стал развлекать нас частушками, которые ему постоянно «кто-то присылал в больших количествах».
Постарались москали:
Пол Чернобыля в пыли.
Дружбы нашей урожай,
Как коровник убирай.
У Грицко сегодня стресс
Хлопчик на ЧАЭС полез.
Народятся москали.
Но жене не говори.
Закопать бы мирный атом
Под Кремлёвской да стеной.
Поделиться нашим каком
С верно хреновой Москвой.
И реактор в Мавзолее
На века похоронить.
Наш Ильич сбежит быстрее.
Он в «грязи» не сможет жить.
Москалям войны не надо.
От Чернобыля беда.
Будет дохнуть наша Рада,
Будут чахнуть города.
С москалями трудно жить
Во время перестройки.
Пол Европы не отмыть
Чернобыльской помойки.
Кто рванул вчера АЭС.
Вряд ли кто прознает?
Рыжий лес, как КГБ,
Тайны охраняет.
Ах, за что ты Михаил
Не любишь Украину.
Пол Чернобыля накрыл
И мою скотину?
Сало светится в ночи,
Самогон сияет.
Двух метровые грачи
Ночью дико лают.
Ах, спасибо москалям,
Помогла Россия.
За Чернобыль платят нам
В страхе от бессилья.
И боятся, что рванём
Мы второй реактор.
Украинский чернозём
Не распашет трактор.
Вы не бойтесь, господа.
Доллары платите.
Нашей Припяти вода
Не для чая питья.
Радиация сравнила
Оба пола, наконец.
Киевлянка уж не самка,
Гомельчанин - не самец.
Встань, Володя, подивися,
До чего мы дожилися:
Нету мяса и вина,
Радиация одна.
После первых строчек антироссийских частушек нога участкового врезала по ноге редактора. Но тот, под самогонным шефе, не замечая, продолжал шпарить наизусть и с выражением. Видно, как его учили в школе. Задиристые и бесшабашные строчки производили впечатление. Если бы меня не было у костра, возможно мужики не просто смеялись, а ржали до коликов в животе. А тут..
После своего феерического выступления, редактор победно обвёл всех взглядом великого актёра. Мужчины молча закусывали, пряча свои весёлые глаза под партийной маской государственных представителей районного масштаба.
И только участковый уполномоченный, не выдержав, как бы вскользь обронил:
- Грицко. Хрена ты смеёшься? Юрко- то у нас Комiтет Державноi Безпеки служит?!..
Тишина. Только слышно было, как потрескивал костерок, и рядом в воде тупо плюхнулась довольная рыбина. Поймавшая и утащившая на дно стрекозу. Не менее.
Редактор не растерялся: молодой, но уже опытный крутиться и выкручиваться из любой «расстрельной» ситуации.
- Я ж і говорю... Яка тварюка написала цей пасквіль? Підлюка. Своїми руками залавіл би, якщо б знал: кто цю гидоту пише і присилає?
Прошли года. Сегодня Юрий Николаевич смог рассказать нам историю, которую, как я понимаю, он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Но не рассказывал нам из-за того, что он всё-таки был настоящим полковником и Человеком, не предавшим, не смотря на трения и недоразумения, свою службу и дело жизни. Я называю это просто – порядочность. Редкое качество в наше время.
Но мы ещё повоюем. Когда нас тьма, мы – сила. И тебе, кавалер Ордена Мужества, друг мой Игорь Фролов, по - возможности буду помогать. Ты попал под строительную пирамиду. Это у тебя украли двухкомнатный сертификат какие-то подонки. Плевать им на перенесённую тобой операцию на сердце и на твой орден.
И тебе Николай Николаевич, который не поймёт, как можно в нашем государстве за одни и те же дни пребывания в Чернобыльской зоне получать в десятки раз больше, чем получает он – инвалид 2 группы? Разберёмся и с этим. Какие наши годы? Мы же сегодня вместе. Мы ещё живы. А это – самое главное…
© Copyright: Александр Сгадов, 2011
Свидетельство о публикации №21102280924
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении правил
Рецензии
Написать рецензию
Спасибо за правду жизни!
Геннадий Вершинин 08.05.2012 17:41 • Заявить о нарушении правил
Перепечатано заграницей. С моего согласия. Но смешно: Украина - заграница. Всегда считал СССР - не делимой Родиной.