Глава 14
Часть I
Лежавший на краю стола телефон зазвонил. На этот раз Сергей Эрзяевич Сибирькин-Запойцев не схватил трубку сразу, а, напротив, протянул к ней руку очень медленно и осторожно. Таким движением люди тянутся погладить незнакомую собаку или поймать бабочку.
Взяв в руку телефон, Сибирькин так же медленно поднес его к уху, секунду помедлил и, наконец, включил. Это звонок был из Москвы. ОН САМ решил ему позвонить. Сейчас все будет ясно.
- Слушаю, – сказал Сибирькин в трубку, прилагая все силы, чтобы голос не дрожал.
- Да не пил я ничего! Трезвый я! Я же писал в Гостевой Чернобыльцев по поводу алкоголя, что не то чтобы пил или пью, просто на дух не переношу. Я по нации из финско-уйгурской народности, там, где деревня Хайдак Псковской области и Красноярского края. А там не пьют, – без зазрения совести соврал он. – Если бы это было не так, то мне не вручили бы вчера золотую медаль от 4 мая за заслуги по Социальной защите Министерством.
Затем ухмыльнувшись подумал: - Противно осознавать, когда МУЖИКУ НА ПОСОШОК ВЫПИТЬ НЕ ДАДУТ, а наркоту прописывают!!!
Следующие несколько секунд он слушал своего собеседника молча, однако для того, чтобы понять, какие он испытывает при этом эмоции, слова были не нужны. Круглое лицо Сибирькина-Запойцева медленно вытягивалось в овал, кожа бледнела, причем настолько быстро, что через несколько секунд от лица отлила вся кровь, и оно сравнялось цветом с воротником белой рубашки, выглядывавшим из-под пиджака.
Сибирькин открыл рот, явно собираясь что-то ответить, но не издал ни звука. В этот момент он был очень похож на выброшенную на берег рыбу, еще живую, но уже совершенно беспомощную.
Сглотнув и выслушав еще несколько слов, Сибирькин наконец снова обрел дар речи.
– Как?! – тихим сиплым голосом спросил он. – Не может этого быть!
Сибирькин трясущейся рукой рванул верхнюю пуговицу рубашки. Воротник неожиданно начал душить его, мешал вдохнуть полной грудью. Рубашка была хоть и не новая, но пуговица не расстегивалась, Сибирькин рванул ее сильнее и оторвал с корнем, но даже не заметил этого. Дрожащим голосом он сказал:
- Я постараюсь. Я работаю над этим.
* * *
Сибирькин убрал мобилу от уха, но класть обратно на стол или прятать в карман пока не спешил. Лицо его исказилось гримасой, которая одновременно выражала целый спектр различных негативных чувств: обиду, досаду, злость, презрение...
– Профессионалы сраные... – прошипел он. – Специалисты недоделанные,– нарочито противным голосом, явно кого то, передразнивая, проговорил он. – Я же писал на сайте Чернобыльцев:
«Мы, Сибиряки делаем свое интересное дело (без обид). Какие, есть мысли и думы? Например, узнал, о мыслях Вяткина. Пример - предложение о внесении Законопроекта (я его заблокировал, своими мыслями вслух) и дал свое видение в адрес Президента СЧР. Предложил вариант своего (и ребят Сибиряков) видения наших проблем».
Сибирькин был в гневе. Виной всему были предложения и действия Вяткина.
Вяткин хотел, обойдя СЧР, самолично внести в Думу поправку к Закону. Только написал очень хитро, как будто не он один, а огромное количество Чернобыльцев хотят это сделать.
Сибирькин взял со стола лист бумаги с распечатанным текстом, который ему прислал Вяткин по электронной почте, и углубился в чтение, хотя читал эти строчки сотни раз:
«Предлагаем внести в Государственную Думу законопроект о внесении изменений с ст. 13 Закона «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», изложив пункт 2 части первой ее в следующей редакции…».
Пропустив начало, Сибирькин стал перечитывать сам пункт Б.
«…б). Вследствие военной травмы, из числа военнослужащих и военнообязанных, призванных на сборы, получивших радиационно-обусловленное заболевание при исполнении обязанностей военной службы, участвуя в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, независимо от места дислокации и выполнявшихся работ, а также лиц начальствующего и рядового состава органов внутренних дел, Государственной противопожарной службы, проходивших (проходящих) службу в зоне отчуждения».
Голос, с кем он разговаривал, срочно просит написать свой контраргумент, который предлагалось вставить в Закон, так как предложение Вяткина потребует большего финансирования со стороны государства, а этого допустить было нельзя.
Сибирькин догадывался, что Вяткин это делает для кого-то персонально, а не для всех. Значит, в этом была какая-то заинтересованность, протолкнуть поправку, чтобы решить свою задачу. Хитер Бобер, - подумал Сибирькин.
Теперь надо было напрягаться и думать. Сибирькин уже подключил знающих людей, и они уже начали работать над этой проблемой. Ну да ладно, может, еще обойдется...
* * *
Сибирькин несколько раз с силой провел правой рукой по лицу, словно очищая его от чего-то грязного и липкого. После этого он решительно набрал на мобиле какой-то номер и поднес его к уху:
- Это Я. Ну что у тебя?
- Эксперты СЧР считают, что предложенный Законопроект Вяткина «О внесении изменений в Статью 13 Закона не отвечает правилам законотворчества, - ответил голос.
- Ага. Я так и думал, - сказал Сибирькин, хотя на самом деле ничего не думал (постоянное употребление горячительных напитков не давало думать, а тем более обдумывать).
Далее голос предупредил Сибирькина, что в город по указанию Карпуненко и Городничего направляется группа людей, которая должна будет нейтрализовать его.
Сибирькин знал, что эти люди работали, когда-то на Вяткина. Они все состояли в одной партии и в одной организации. Они все были заинтересованы, чтобы в Думе прошел, именно, проект Вяткина и чтобы этому никто не мог бы помешать.
- Видно тоже с ним в доле, - подумал Сибирькин.
Еще их задачей было захватить все его бумаги с документами. Это были исковые заявления, жалобы в Верховный Суд, предложения, письма в Администрацию региона и много чего другого. Например, пустые бланки удостоверений «О праве инвалида на льготы» и все сопутствующие бумаги по ним. На некоторых даже были печати, оставалось только вклеить фотографию и все…
* * *
Сибирькин-Запойцев метался по своему кабинету со скоростью, неожиданной для такого человека. Причем как минимум половина движений была лишней. Вот он метнулся к двери, потом к столу, потом снова к двери, свернул на полдороге и подскочил к здоровенному сейфу, начал набирать на цифровом замке какую-то комбинацию, но не закончил и снова кинулся к двери. Видно, Сибирькин находился на пределе, нервы у него были натянуты как струны, и поэтому он не мог толком ни что-либо сделать, ни на чем-либо сосредоточиться, а метался от одного к другому.
Впрочем, Сергей Эрзяевич, будучи человеком неглупым, когда был трезв, сам это понимал. Подойдя к двери, он неожиданно остановился и несколько раз глубоко вздохнул.
- Спокойно, Серега, спокойно, – вслух сказал он сам себе чуть подрагивающим голосом. – Паника еще никого до добра не доводила, спокойно, время у тебя есть. Соберись и сделай все по порядку, как положено, без спешки. – Сибирькин словно уговаривал сам себя, и эта методика, с год назад посоветованная ему одним психологом в санатории Кисловодска, оказалась довольно действенной.
Он перестал метаться, дыхание чуть замедлилось, а начавшееся головокружение, всегда бывшее у Сергея Эрзяевича первым признаком повышающегося давления, сразу ослабло.
- Вот, хорошо, – продолжил Сибирькин. – А теперь мы вот что сделаем... Раз... Два... Три...Четыре....Пять.....
Он медленно досчитал до двадцати. Этот совет ему дал уже не психолог, а один из школьных учителей в далеком детстве. Чтобы успокоиться, нужно вслух досчитать до десяти или до двадцати, чем медленнее, тем лучше.
- Двадцать, – закончил свое упражнение Сибирькин. Ему и правда немного полегчало, упражнения помогли ему в какой-то степени отвлечься и расслабиться. Первым делом Сибирькин вернулся к столу, выдвинул один из ящиков, достал оттуда маленькую белую коробочку, открыл ее и вытряхнул на ладонь два белых шарика. Это было лекарство, нормализующее давление, очень дорогое, но зато сильнодействующее. Сибирькин купил его в Японии, когда работал на Большом морозильном траулере. Не смотря на то, что срок годности был давно просрочен, он губами взял таблетки с ладони, запил их остатками «Вана Таллинна» и снова пошел к двери кабинета.
- Спокойнее, спокойнее, – снова сказал себе Сибирькин, заметив, что опять торопится, и замедлил шаги. В голове внезапно возникли слова из песенки, которые ему нравились еще с времен работы мастером судовых холодильных установок:
«День проходит за днем , а в мозгах как угар.
Географию мира зубрю в перекур.
Лос Пальмас, Сантекрус, Голубой Гибралтар,
Аден, берег Атаки и Сингапур.
Я в театры не шел, в чужеземных портах.
И по Риму бродя , не искал Колизей.
Но зато разбирался в Турецких коврах,
Сингапурский Базар заменял мне музей».
- Плавали. Знаем, - подумал он. - Меня просто так не возьмешь.
Подойдя к двери, он закрыл дверь кабинета и на всякий случай запер ее на ключ…
* * *
Сибирькин подошел к сейфу, открыл его, вытащил толстую стопку бумаг и положил ее на стол. Потом снова вернулся к сейфу за следующей стопкой, потом еще за одной. Некоторые бумаги он не трогал, но их было меньше.
Закончив, Сибирькин вернулся к столу, вынул несколько папок из ящиков и положил их рядом с вынутыми из сейфа. Вот они исковые заявления, судебные решения и много чего еще. А вот и коробка с накладками для печатей.
- Что же мне со всем этим делать... - пробормотал он себе под нос...
После недолгого раздумья Сибирькин придвинул гору бумаг к себе и стал быстро просматривать. Не каждую бумажку по отдельности, а стопками, как они и лежали. Большую часть просмотренного, он отодвигал влево, остальное бросал прямо на пол.
Через десять минут это дело было закончено, Сергей Эрзяевич с кряхтеньем поднялся из-за стола, присел на корточки рядом с кучей брошенных на пол бумаг и принялся их рвать. Сначала он рвал их на совсем мелкие кусочки, но быстро понял, что так он провозится до вечера, и стал разрывать листки только вдоль, на несколько полос, а обрывки кидать в сделанную из стальной проволоки корзину для бумаг, подаренную ему девушками, вдовами чернобыльцев.
«Все равно смогут прочесть, – подумал он, глядя на обрывки. – Перемешать? Нет, не поможет... А если... Да, точно!»
Сибирькин сунул руку в карман и достал зажигалку, которую тут же поднес к низу корзины, заполненной обрывками, и крутанул колесико. Бумага тут же легко занялась, и через несколько секунд в корзине горел целый костер, в который он постоянно подбрасывал все новые и новые листки.
Накладки на печати для удостоверений «О праве инвалидов на льготы» уже начинали гореть синим пламенем, отличавшемся от горения бумаги и удостоверений. Разгоревшись, это месиво запылало так жарко, что Сибирькину пришлось отодвинуться чуть в сторону. По всему кабинету полетели невесомые клочки белесоватого пепла. Подхваченные потоком горячего воздуха, некоторые из них вылетали в приоткрытое окно, но зато дело теперь пошло куда быстрее, прочитать уничтоженные документы не смог бы уже никто. Происходи это в более современном здании, оборудованном автоматической противопожарной системой, давным-давно уже завыли бы сирены, и Сибирькина залило бы водой…
Тем временем уже почти все прогорело. Сибирькин бросил в корзину еще несколько листков, тут же ярко вспыхнувших, но это уже была последняя порция.
- Порядок, – довольным голосом сказал Сибиркин-Запойцев.
* * *
Зрелище горящих документов словно бы прибавило Сергею Эрзяевичу сил. Правда, он тут же недовольно скривился. Паркетный пол вокруг корзины дымился, и гаснуть сам по себе явно не собирался. «Не хватало еще и вправду пожар устроить», – подумал он.
Сибирькин осмотрелся в поисках какой-нибудь воды, тут же вспомнил о своей еще не начатой минералке, схватил со стола полуторалитровую бутылку и полил из нее паркетный пол по кругу около корзины. Раздалось тихое шипение, на секунду дым повалил сильнее, но тут же почти прекратился. Сибирькин закашлялся, подошел к окну и открыл его пошире, чтобы комната скорее проветрилась. Но начавшееся было улучшаться его настроение, тут же снова испортилось.
* * *
На столе коротко звякнул телефон. По звонку Сибирькин определил, кто это, по инерции схватил трубку, но тут же резко положил на место.
«Началось, – билось у него в голове. – Ищут! Если успеют засечь, то мне крышка! Нужно скорее. Что еще осталось? Бумаги я уничтожил... Нужно взять деньги и документы».
Он с трудом наклонился, вытащил из-под стола большой портфель и метнулся к сейфу. Поставив портфель на пол, Сибирькин принялся выгребать с нижней полки сейфа брикеты стодолларовых купюр и одну за другой бросать их в портфель. Денег было прилично.
- Мне не нужны ЧАЭсовские деньги, в городе знают мой авторитет, где я работаю юристом, там деньги и «зарабатываю, - говорил везде и всем он.
Закончив с этим, он глубоко засунул руку в сейф и нажал секретную кнопку. Раздался негромкий щелчок, и в дне самой нижней полки открылось потайное отделение, в котором лежали несколько паспортов и пистолет Макарова. Сибирькин лихорадочно пролистал паспорта. Все они были с его фотографией, но на разные фамилии. Наконец, выбрав один, он сунул его в карман, а остальные ссыпал в портфель, туда же бросил и ПМ.
«Кажется, все», – подумал Сибирькин и шагнул к двери кабинета, рядом с которой на вешалке висело его пальто. Но, едва протянув к нему руку, он застыл и вдруг с невнятной руганью бросился к столу. Он понял, что забыл про компьютер, а ведь все те документы, которые он только что сжег, можно было извлечь с жесткого диска. Конечно, там стоял пароль, но взломать его было делом хоть и трудным, но возможным.
- Скорее, скорее, – бормотал Сибирькин , пока машина грузилась. – Так...
Просматривать все папки, и удалять опасные файлы у него не было времени, поэтому он запустил программу полного форматирования жесткого диска с уничтожением всех данных на физическом уровне и снова бросился к вешалке.
Запахнув пальто, Сибирькин остановился и снова досчитал до десяти, а закончив, вслух спросил сам себя:
- Ничего не забыл?
И сам же себе ответил:
- Ничего, – и, поспешно застегивая пальто, вышел из кабинета.
На сто процентов без «почти» он доверял только себе.
* * *
Выйдя на улицу, он встал на углу и поднял руку. Конечно, можно было вызвать такси и по телефону, но Сибирькин считал, что так безопаснее. Место было оживленное, и спустя минуту старенькая серая «Хонда» прижалась к тротуару рядом с ним.
- Куда едем, командир? – спросил пожилой усатый водитель, когда Сибирькин заглянул в машину.
- Прямо, – коротко сказал Сибирькин. – Двадцать баксов даю.
- Идет, – тут же согласился усатый. – Садись.
Сибирькин обогнул машину, сел на переднее сиденье рядом с водителем, захлопнул за собой дверь, и усатый дал газу…
Сергей Эрзяевич достал из кармана мобильник и принялся набирать какой-то номер. Когда на том конце ответили, он сказал: - Записывайте срочно. Могу только диктовать. Я уже не в офисе, за мной охота.
Итак, пишите: «При решении вопроса о размерах возмещения вреда, причиненного здоровью и мер социальной поддержки для граждан, указанных в абзаце 2, п. 2 части 1 ст. 13 настоящего Закона и мер социальной поддержки для семей, потерявших кормильца из их числа, погибших в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, умерших вследствие лучевой болезни и других заболеваний, возникших в связи с чернобыльской катастрофой, а также семей умерших инвалидов, на которых распространялись меры социальной поддержки, указанные в части 4 ст. 14 Закона, по их выбору устанавливаются размеры возмещения вреда, причиненного здоровью и меры социальной поддержки в порядке, установленном законодательством Российской Федерации для граждан, ставших инвалидами вследствие военной травмы, без установления причинной связи «военная травма».
Когда голос сказал, что все принято, Сергей Эрзяевич нажал на телефоне красную кнопку и облегченно вздохнул…
Часть II
Приехав на конспиративную квартиру, Сибирькин первым делом позвонил домой и сказал, что может быть останется ночевать в офисе, так как много работы. Домашние привыкли к его постоянному отсутствию и длительным командировкам.
Все-таки такой пост, как Председатель Союза инвалидов Чернобыля не давал права подолгу находиться дома и заниматься домашними делами. Общество требовало и ждало. Обществу нужно самопожертвование, ну а про Союз инвалидов атомных катастроф и говорить было не чего. Таким людям сгорать без остатка велено самим Всевышним.
Была такая Агнес Гонджа Бояджиу, в простонародье Мать Тереза, которая отдала всю себя служению бедным и больным.
Сибирькин был такой же человек, бросивший на алтарь всего себя без остатка и тут нечего уже и поделать. Таких людей просто не найти, даже если включить фонарик в самый солнечный день. Если учесть, что он кроме всего был еще очень общителен и душа компании, то градус доверия зашкаливал так, что стрелка даже залипала от этого плюсового стояния на шкале прибора жизни.
Пройдя в комнату, Сергей Эрзяевич выглянул в окно, чуточку отодвинув штору. Ничего подозрительного он не увидел. Люди не спеша шли по улице, но в их образе при свете витрин и уличных фонарей ничего и близко не было от краснодарского загара и темперамента.
«Наверное, уже в офисе все облазили и остались ни с чем. Это были мои наработки, мои бумаги и ни фига им не удастся их у меня выкрасть и присвоить.
Я же писал: хочешь Удостоверение «О праве инвалида на льготы», то приезжайте, прописывайтесь и получайте. Может, конечно, надо заплатить не так много бабла чисто на технические нужды и поляну накрыть, но это же благое дело. Приезжайте, найдем резиновый домик. Нам не впервой прописывать по сто человек на один метр. Только не надо ля-ля. Документы им покажи, удостоверения выложи, скрины и так далее. Хер Вам на палочке».- Сибирькин сжал на обеих руках фиги, и показал их зеркалу, которое висело над небольшим столиком - баром…
Затем он сел в кресло и включил телевизор. Пощелкав немного пультом в поисках программ, он остановился на канале ТВ-3. Там шла программа про колдунов, астрологов и магов. Какой-то плюгавый с бородкой рассказывал, что в центре океана третий день качается маленькая лодка, в которой сидит мужик в окружении десяти красивых голых девушек. Все мрачно смотрят в воду, мужик в очередной раз горестно вздыхает: - Если еще раз поймаю Золотую рыбку - голову откручу паскуде! Да уж - загадал желание: секс с самыми прекрасными девушками в тихой романтической обстановке...
- Ну и дурак, - произнес Сибирькин и выключил телевизор.
Достав из барного столика бутылку спиртного, с какой-то замысловатой этикеткой, он набулькал в бокал грамм 200 и выпил все одним махом. «Дурак и только. Нашел что загадывать», - сказал он сам себе…
«Завтра будет болеть голова, завтра будет немного стыдно за те моменты, о которых вспомнишь, но сегодня…Сегодня долой разум, вперед животные ненасытные инстинкты». Сибирькин опять плесканул в бокал из бутылки и выпил махом, закусив только сушеным кусочком кальмара из пакетика. На пакетике было написано: «Сушеный кальмар. Пивной Рай»…
* * *
Вдруг из ночной лампы, что стояла на столике, появилось чье-то лицо. Лицо было с козлиной бородкой и усиками. На голове была кепка заломленная назад. - Привет, - сказало лицо.
Сибирькин уставился на него. Его глаза округлились, и он стал удивительно похож на огромного перепуганного моржа, который вылез из проруби, закинул ласты на край льда, и тут же на эти ласты наступила здоровенная лапа белого медведя.
Лицо стало мерить его своим прищуренным взглядом. Вдруг оттуда же вытянулась вперед рука с раскрытой ладонью. Чуть картавый голос начал быстро-быстро говорить:
- Сибирькину – власть имущему. Представителю золотого миллиарда.
Это не мы были замполитами в Чернобыле, а ты. Так что дедушка Ленин должен к тебе быть ближе. Что касается всего остального. Одни образования получают, чтобы людям помогать, другие чтобы их профессионально дурить и обкрадывать на вполне законных основаниях. Ты деньги не заработал и тем более горбом. Все суды договорные, а доброжелательное отношение местных властей заработал, продажей души и совести. А по жизни ты ИУДА, делающий свой бизнес на горе людей, на их проблемах, которые им сам и создал.
Сибирькин сначала опешил, но тут же рубанул в ответ:
ИЛЬИЧ, ТЫ ПАРТИЗАН ПО ЖИЗНИ, ВЫ НЕ ИЛЬИЧ, МНЕ ЛИЧНО ПОФИГ.
А ВОТ ТЕ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ СО МНОЙ ИГРАЛИ НА ГИТАРАХ (НА МОРЕ И В ГОРАХ) ИМ, СЛАВА БОГУ, А ЕСЛИ ВЫ РЕШИЛИ УКУСИТЬ МЕНЯ ЗА ПЯТКУ, ТО ВАМ МОЙ ОТВЕТ: КОЗЛА В ГОРАХ НАЙДИ И ЕСЛИ СМОЖЕШЬ, ТО И ПОДОИ ЕГО!!!
МЕНЯ МОЖЕТ ПОНЯТЬ ТОЛЬКО БАРДЫ: САНЯ ПРЕКРАСНЫЕ И НАИКРАСИВЕЙШИЕ ДАМЫ, И ТЕ, КТО БЫЛИ ПОСТОЯННО СО МНОЙ, С МОЕЙ ГИТАРОЙ (БОРЯ ШАЯХМЕТОВ (ГЕЛЕНДЖИК) С ПЕСНЕЙ "РОДНИК ЛЮБВИ" И ВСЕ НАИКРАСИВЕЙШИЕ ПАРНИ!..
- Ты понял?! - закричал снова Сибирькин, подавшись вперед и схватившись обеими руками за боковые спинки кресла. Жилы на его шее вздулись, и выступающие вены начали пульсировать. - Сгинь, бес! Его рука замахнулась, как будто он хотел оттолкнуть этого человека.
* * *
Лицо в кепке исчезло. Но на месте его появилось другое лицо. Потом появились плечи и из пустоты стал вылезать человек. Появившись на уровне поясницы, он уставился на Сибирькина и сказал: - Привет. Не узнаешь? Я Антон из Ленинградской области. Так вот, слухай меня, Серега.
Если ты занимаешься бизнесом для отдыха и так далее, то не морочь голову на сайте, работай тихо и не рекламируй что наживаешься на инвалидах. Позор таким.
- Ты, идиот! Ты откуда меня знаешь?! - заорал Сибирькин. – Антон! Я что-то понять не могу, Вы что-то сами-то можете кроме, как сходить в туалет? Или хотите поделить всласть имущих?! То это не ко мне. Сколько в жизни имею- все мое. А вот насчет правды и дележа – это к В.И. Ленину, пожалуйста. Иди, получай образование и дивись жизни. А за то, что я своим горбом заработал, я любому глотку порву. Я по своей жизни умственный работяга!
Сибирькин махнул рукой на этого Антона. Тот стал сужаться и исчез за лампой…
* * *
Сибирькин булькнул еще себе в бокал и только хотел проглотить, как тут стала возникать очередная фигура. – А-а! Пьешь? - спросил человек. Лица его практически не было видно. Оно миражировало и было постоянно в движении. То рот был там, где недавно были глаза, то глаза были там, где был рот. За ним возникло еще одно лицо.
- Вы кто?! - крикнул Сибирькин.
- Я, Петр, я тоже из Омска, а тот, кто позади - Олег.
Тот, кто назвался Петром, внезапно выпалил: - Ну, ты хоть по пьяни молчи, юрист!
А тот, кого назвали Олег, сделал презрительный взгляд и плюнув в Сибирькина прокричал: - Сибирькин! Может, уже харэ засирать гостевую? Есть у тебя Скайп - давай поговорим?
- Какой на фиг Скайп!? Ты что, не видишь, что у меня нет компьютера?! Изыди, гад!
Бесы! - Вскрикнул Сибирькин и махнул рукой. Фигуры тут же исчезли.
Опрокинув в себя содержимое бокала, он стал тереть глаза кулаками. Лицо покраснело, а в глазах замелькали черные точки. «Нет, меня так просто не возьмешь. Это просто привиделось». Он взял кусочек кальмара и захрустел им…
* * *
Внезапно кто-то окликнул его. Голос шел из угла комнаты. Сибирькин посмотрел туда и опешил. На него смотрел маленький человечек. Это был далеко не молодой человек, но приятной наружности, с чёрной, как сапоги, рожей и с красными выразительными глазами. На голове у него были маленькие рожки, которые прикрывали пучки волос, непонятно какого цвета.
- А я Рома, - пропищал он. - Так вот, зырькай сюды.
Вы, уважаемый, прикалываетесь или Вас не долечили? Наймите переводчика с русского на русский, чтобы хотя бы понять, о чём Вы пытаетесь сказать.
Сибирькин от такой наглости привскочил с кресла, как будто сел голым задом на электрического ската:
- Если, ты тот РОМА - не груби, на все сто отвечу! Мне звонила вдова с благодарностью не тебе, а мне (женщина будет получать повышенную пенсию, как по военной травме, муж был партизаном). Если у тебя есть вопросы, то обратись на улицу Фрунзе, с тебя возьмут 50 процентов за твой ум. Хочешь пошутить - ко мне пожалуйста. Или боишься?
Все вопросы Чернобыльцев Я решил у Губернатора! А Вы, фраер, никто!!!
Я решил вопросы у Губернатора о питании, о котором ты и не мечтал, на сегодняшний день - это доплата 2500 рублей, всем категориям, памятник до 1 сентября, у которого тебя наши не должны видеть, икона «Чернобыльский Спас», подарки ребятам нашим и вдовам, 50 процентов коммуналки, Знаки ПОЧЕТА, которые тебе не положены. Лично решил вопросы в суде о получать мужикам и дамам ВВЗ без проблем и многое чего.
Это Я, а ты кто?
Теперь насчет лечения. У меня только три фирмы медицинских, которые я курирую. Будучи юристом, нашим мужикам и девушкам (гинекология) предложено в этих фирмах проходить лечение на бесплатной основе. Скажи, пожалуйста, где еще такое есть? А я инвалид и работаю на дому!
* * *
Тут из лампы опять стало появляться физиономия Ильича. - Изыди, гад! - закричал Сибирькин.
- Владимир Ильич! А чем Вам замполиты не нравятся из матросов?
Вы узнали об этом из моего сообщения, далее, укусить-то меня не сможете, так как Вы сами то кто?
Недавно разговаривал с Медлительным Володей из Ессентуков и буду публиковать на его странице свои труды, если сможете, то опубликуйте, пожалуйста, более достойные свои труды, а мужики пусть скажут свои слова.
А в плане миллиардера или миллионера, то у себя на лбу прочитайте, кто Вы сами-то кто.
А насчет мужиков, мне бы хотелось услышать Омичей с их фамилиями, а не понос Ваш…
Сергей Эрзяевич вскочил с кресла и нервно заходил по комнате. Он напоминал пьяного матроса корвета или даже бригантины, которая год бороздила моря и не приставала к берегу. Наконец заветный берег принял команду и впустил всех на берег и они качаясь после качек и утомительных вахт, где все время приходилось балансировать на палубе, побрели искать кабак в незнакомом городке. Ноги не слушаются и руки надо расставлять по сторонам, чтобы в случае чего схватиться за леер и удержаться на палубе улицы. Леер в этом случае заменяют стены.
* * *
Вдруг в углу, где потолок соединяется со стеной, стал вылезать кожаный органайзер. Вернее, появилось лицо похожее на Органа́йзер - то есть на книгу, содержащую календарь, адресную книгу и блокнот.
Молния скрепляющая половинки разошлась и оттуда раздалось:
- Хватит пить! Совсем разошелся! Посмотри на себя в зеркало! У какого такого ВОЛОДИ ты был?! Что ты мелишь!
Сибирькин-Запойцев замахал руками: - А-а-а-а! Демоны! Да когда же вы уйметесь?!
Привет и утром два привета, Органайзер! Володя мой и друг и товарищ! Если Вас, уважаемый, обидел - так и говори. Был в гостях у Володи в июне, говорили о многом и позитивном! В стране дураков живем и здравствуем, прости, что Вам не доложил! Уважал и уважаю все мысли.
Вы умный человек и не завистливый, наверное? Наши недоговаривают, не потому что МЫ дебилы, а потому что МЫ не хотим ЛЮДЕЙ ОБИДЕТЬ! Я Вам могу сделать расклад по ВСЕЙ РОССЕИ, у Вас ПОПА ЗАМОРЩИИЦА от этого!
Уважай своевременные действия Пскова! Николай и его сотоварищи нас относили сделали по ФЗ № 125. Я защитился и имею ДИПЛОМ и учился на высказываниях Николая, по Нам всем. Извини друг, Органайзер! Памятник пошел уважать!
Он впился взглядом в то место, где только сейчас был Органайзер. Но там ничего не было. Сибирькин ущипнул себя за ягодицу: - Кошмар какой-то! Что со мной?!
Он ущипнул себя за нос, да так сильно, что на носу образовалась «слива». Так говорят в простонародье на кровоподтек кончика носа, который появляется, если сильно прижать нос пальцами или зажать его между дверью и дверным косяком. Сергей Эрзяевич подскочил к столику и прямо из горлышка бутылки сделал несколько глубоких глотков…
* * *
Тут опять из за лампы показался крупный мужчина с бородкой и в майке.
- Виктор, - представился он. - Ты чего это пишешь сообщения и другим «Ником» подписываешься? Стиль то, один и тот же.
Хотя мне по большому счету, ты, Сибирькин, по барабану со своими тараканами или без них, с опохмела ты или после поноса с золотухой. По БА-РА-БА-НУ! Напоследок обрати внимание, что я тебя ни разу не обозвал, в отличие от тебя. А это показывает, что ты не сдержан, не адекватен и не далекого ума в жизни. А талантов "драть" прОценты с чернобыльцев среди нашего брата достаточно и без корочки юриста.
Сибирькин набрал воздуха и выпалил: - Вить, ну и ладно! Твои документы, как и Вяткина, нужны всем! Чем смогу, помогу! Извини, если хулиганил! Витя, только с музыкой!
В стране много! Хочешь, нет проблем! Дыши кислородом и не проси от товарищей, если у Вас они есть! Никто, для Вас не пойдет в ЗАЩИТУ ДАЖЕ С ПЕСНЕЙ С ПЕСНЙ, Еще раз объсняю: за друзей ИДУТ НЕ ТОЛЬКО ЧТОБЫ ПЛЕЧО ПОДДЕРЖАТЬ, А ЧТОБЫ И ВОНЮЧКОЙ АМЕРИКАНСКОЙ НЕ БЫТЬ!!!
Я СЛУЖИЛ НА ФЛОТЕ (ДЕСАНТНЫЙ КОРАДЛЬБ) И СТРАНУ ОХРАНЯЛ. НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВЫ АМЕРИКАСКАЯ ВОНЮЧКА ЖОПУ ЛИЗАЛИ АМЕРИКАСКИМ ЖЛОБАМ, А ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ДЕТИ СПАЛИ СПОКОЙНО!
НЕ ЗЛИ МЕНЯ, НЕ ЖЛОБИ, ИЗВИНЯЮСЬ!
Тот, что представился Виктором, протянул руку и схватил Сибирькина за горло как цыпленка:
- У нас сегодня тоже День города. Но так как омичей поздравил Премьер, то у вас, наверное, этот День круче. Поэтому ты такой неадекватный. Понимаю, вдобавок еще жара, пожары, груз ответственности, возложенный и прочее.
Выходи, Сережа, поскорее из запоя и звони. Помогу чем могу. Хоть я не бороздил океаны на рефрижераторах, но долг своей (еще тогдашней) Родине отдал добросовестно и сполна, впрочем, как и многие наши коллеги.
После этого его лицо расплылось и превратилось опять в органайзер.
Молния разошлась, и он словно кожаный рот, пытался укусить Сибирькина за голову. Сергей Эрзяевич втянул голову в плечи и завизжал:
- ОРГАНАЙЗЕР! ЛИБО ВЫ ЧЕЛОВЕЧЕ, ЛИБО МНЕ ВАМ ПОЗВОНИТЬ!
НЕ ПЛЫВИ В ПРЕКРАСНОЙ РЕКЕ "ТЕРЕК" ОСОБЕННО В ТЕСНИНЕ "ДАРЬЯЛА" И ТРУСЫ НЕ ЗАБЫВЙ, НЕ ЛЮБИ КРАСИВЫХ, а люби счастливых ДАМ. ЗНАЮ НАИЗУСТЬ Лермонтова, а Вы?
Хочу рассказать историю про великую и наикрасивейшую Царицу Тамару! НЕТ, не буду!!!
Извини, Витя, красота мир спасла и Вы знаете об этом, а мы с Вами только Буратино можем сострагать и то ЗИМОЙ. Или я не прав?
Уважаемый! Тебе не повезло! Я люблю Ошанина – «Было все гвоздики и розы. Много поэзии чуточку прозы». Понять не могу Вас? Вы что меня проверяете? Бог с Вами! Не топи себя!
* * *
Тут ему показалось, что кто-то копошится в коридоре. Сибирькин бросил взгляд туда. Там появился полный мужчина в сером пиджаке. Лицо было круглое с бородкой:
- Ну что, дружище? Сколько лет, сколько зим, - Он протянул руку. Сибирькин хотел схватить ее, но провел своей рукой по пустоте. - Ты это откуда? Ты кто? Ты ДЕМОН, а не Миша? Миша, Извлечёнкин! Это ты или ДЕМОН?
- Ты когда документы вышлешь? - спросил Извлечёнкин. - Когда?
Сибирькин испуганно уставился на Извлечёнкина, так как знал, что тот редко расстается с оружием, тем более место с обратной стороны пиджака, где должен быть внутренний карман, топорщилось и отдувалось.
- Миша, Вы щютить изволите? Или я врун, что Вам не высылал? Тогда Вам-то это зачем?
Ну, Вам-то, зачем это надо? Воюй с Шулеровым, если позволит! Со мной будь Люб! Нет проблем, остановись! Просто в этой жизни есть не клоуны, а поэты!
Далее Сибирькин сжав руки в кулаки начал говорить, как бы доказывая:
- Шулеров-Болтунов классный парень. Лишь бы ему рот не затыкали. Предлагаю выступать на линии Александровича, если он Нам позволит? Тема не просто горячая от Эстонского парня - Ваннаталлина-Фантомаса. Я вообще-то ЭСТ - Финско-Югорский породы - то есть Николая по деревне Хайдак - почти родсвенник, а дивизия у меня гордая - Буревестник от Горького породы.
Извлечёнкин так же исчез, как и появился…
* * *
Со стороны улицы раздался звук сирены. Сибирькин подскочил к окну. У подъезда стоял автомобиль Скорой Помощи. «Видно кому то плохо», - подумал он.
И тут ему послышалось, что кто-то ковыряется в замке. Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошли «Белки». Они несли носилки и были одеты в белые халаты.
- Ваши документы, - потребовала Главная «Белка».
Сибирькин достал удостоверение Инвалида Чернобыля и протянул ей. «Белка» посмотрела удостоверение, и, возвращая его назад, ухмыльнувшись, произнесла:
- Ну что, ИНВАЛИД, собирайтесь, мы за Вами.
Голова у Сибирькина закружилась, и он стал сползать по стене. «Белки» ухватили его и положили на носилки, накрыв сверху пледом в шотландскую клетку.
Сибирькин ничего уже не понимал, когда его несли по лестнице и воткнули носилки в машину Скорой.
«Белки» заскочили к нему в салон, а старшая села рядом с шофером.
- Ну, всё, - сказала она. - Поехали в ДУПЛО.
Зазвучала сирена и машина Скорой Помощи рванула, что было силы по ночным улицам Омска в сторону дальнего леса. Туда где жители ходят собирать грибы и ягоды.
Сибирькин хотел привстать, но сидящая рядом «белка» положила свою лапку ему на голову и ласково сказала:
- Лежи, дорогой, лежи. Все будет хорошо.
Другая «белка» открыла пробку на бутылке, которую достала из-под халата. Надев на нее соску, она всунула ее Сибирькину в рот.
Приятная теплота разлилась по телу. «Беленькая», - подумал он и закрыл глаза. Только губы с причмокиванием дергались, и кадык делал глотательные движения.
Другой лапкой «белка» накрыла его глаза. Сибирькину стало ещё лучше и приятнее…
ЭПИЛОГ (к Главе 14)
«Больше появляться не буду. Да лучше с простыми ребятами, как сейчас, и с ребятами с военной травмой работать буду, радость от помощи черпать!
Пишу в китайских очках и ничего не вижу, кто писал с лупой, тот поймет, извиняюсь за мои грубости. Очки будут, наверное, на следующей неделе. Заказал, но это не факт. Есть проблемы. Полчаса с лупой, все чтобы было бы хорошо.
С уважением ко всем. Буду зрячим - отвечу в плане доброты!»
...продолжение следует...
В любом человеке есть все человеческое: самое лучшее и самое худшее.
Луи Лавель.