РАЗНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ/РЕШЕНИЯ

Практика и анализ решений принятых судом

Сообщение
Автор
29 июн 2016, 12:59
Наговицын Юрий писал(а):
Владимир Михайлович, о каком договоре ты говоришь?! У нас нет никаких договорных отношений с государством, у нас есть отношения, основанные на властном подчинении одной стороны другой, государство диктует нам свои условия, а мы им подчиняемся. Никто нашего согласия ни письменного, ни устного не спрашивает. Статья 421 ГК РФ: «Граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается». Или, по-твоему, чернобыльцы, ставшие инвалидами после 2001 г., молчаливо согласились на получение фиксы, т.е., как ты выражаешься, заключили договор?

Юра. Во-первых, договорное право предусматривает отношения между гражданами, между гражданами и юридическими структурами, между группой граждан и обществом или государством как договор. Ты приходишь в магазин покупаешь что-либо - факт заключения договора. По тому действию, о котором ты говоришь, имеет место факт конклюдентных действий или молчаливого согласия со стороны чернобыльцев как определенного слоя общества и избранных ими представителей. В разговоре с Казанцевым и Морщаковой прозвучал такой аргумент: "а кто вам и вашим представителям мешал выдвинуть свою позицию, поднять волну при обсуждении законопроекта и представить четкую аргументацию при рассмотрении дела в КС". В пределах той аргументации, которая была представлена, КС и вынес свое решение, а повернуть его сейчас будет очень трудно. Однако для тех кто в свое время не попал под действие 5-ФЗ, действует прежнее законодательство в т.ч. и его пролонгированное действие.
29 июн 2016, 15:11
Володя, ты меня не убедил. Тем более, о каком договоре и молчаливом согласии чернобыльца может идти речь, когда гражданин со всей очевидностью выразил свое несогласие, подав иск в суд, и которому ВВЗ присудил суд, а не назначено оно по обоюдному согласию сторон, т.е., по договору? И кто, все-таки, конкретно, является, как ты утверждешь, второй стороной в договоре - конкретный чернобылец, вообще чернобыльцы, как некий слоя общества или избранные ими представители. У тебя это как-то неопределенно. Лично я, например, никого не уполномочивал от моего имени заключать какие-либо договора, ни письменные, ни устные, ни молчаливые.
29 июн 2016, 16:19
Ну, то что судью КС РФ легче убедить чем тебя, это я уже давно понял. После публикации последних статей, со мной связался помощник судьи КС Казанцева с просьбой прислать рабочие материалы и выписки к данным статьям. Он же Казанцев согласился, что новое нормативное регулирование не должно отменять право и последствий этого права приобретенных до изменения законодательства.
29 июн 2016, 16:27
Володя, одно дело приватная переписка отдельно взятого судьи КС РФ, и совсем другое дело судебная практика КС РФ. Володя, а Казанцев задавал тебе такие вопросы, которые задаю тебе я? По-моему, ответить на них не просто. Неплохо бы процитировать конкретные высказывания Казанцева на этот счет, или, ели не хочешь выкладывать здесь, сбрось мне.
30 июн 2016, 14:07
Привет, спорщикам. С Юрой мы обсуждали это определение ВС РФ, но понимается и будет применяться двуяко: при увеличении НЕТ, а при уменьшении ДА, что и делается в регионах. У меня сейчас в процессе молодой чернобылец, было из заработка-2гр., потом соцзащита рассчитала по группе инвалидности 3гр., исходя из твердых сумм. Юноша в суд не ходил, поэтому у него и балалайка. Сейчас определился с судом о подаче иска об установлении МСЭ % утраты, понятно, что будет в меньшую сторону (50-60% вместо 90%-практика, по ПОСТАНОВЛЕНИЮ Минтруда РФ от 31.10.2001 N 79 "ОБ УТВЕРЖДЕНИИ РАЗЪЯСНЕНИЯ "О ПОРЯДКЕ ПРИМЕНЕНИЯ УЧРЕЖДЕНИЯМИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ МЕДИКО - СОЦИАЛЬНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ПУНКТА 25 ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 14 И ПУНКТА 11 ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 15 ЗАКОНА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ "О СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЕ ГРАЖДАН, ПОДВЕРГШИХСЯ ВОЗДЕЙСТВИЮ РАДИАЦИИ ВСЛЕДСТВИЕ КАТАСТРОФЫ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС") и я лихачить не буду у него 3 тыс. руб. и он в дерме. Надзор-это не реально (спор в одной системе ВС РФ), только КС РФ, но результат может быть вообще плачевный, а может и наоборот, т.к. молодежи в 2015г. порядка 75% скинули на третью гр. (стат. данные от 28.06.16г. по Омской области, троим смогли вернуть 2гр., но без ПМ. В тоже время есть прецедент об оставлении размера ВВЗ при уменьшении гр. инвалидности. Я просил Виктора скинуть на обсуждение данной ситуации, думаю, что рисковать нельзя, значит будем каждый в своем болоте куликами.

В тоже время в 2015г. по делу Жидченко было положительное решение при усилении увелечении % утраты, потом материалы дела были переправлены в соцзащиту Краснодара, а в судах на дальнейшее увеличение там вилы, теряются документы и тд., вынужден был решать все в своих судах. Хотя наши суды в 2016г. приняли позицию Калининграда по 203 ст. ГПК, которая может применяться произвольно по прихоти судов, хотя все районные суды были в нашу пользу, вот так пару заходов и доверия у судов 1-й инстанции мне не будет на результат.
В наших делах не может быть тонкостей, мы должны быть костоломами, а это проблематично.
С уважением, Сергей Андреев.

На вокзале цыганка упорно хотела мне погадать. Одно из предсказаний - проживешь дорогой 99 лет. На что я ей ответил - инвалиды чернобыльцы столько не живут, они должны жить гораздо дольше.
09 авг 2016, 21:19
Ко мне обратились товарищи из Пермского края с просьбой помочь Антропову. Возможно данная надзорная жалоба поможет другим чернобыльцам в этом вопросе.

НАДЗОРНАЯ ЖАЛОБА
на определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19, вынесенное в кассационном порядке.


Решением Чайковского городского суда Пермского края от 05.02.2015г. по гражданскому делу 2-136/2015 частично удовлетворены мои исковые требования. Суд обязал ТУ Министерства социального развития края по Чайковскому муниципальному району вносить меня, Антропова Валерия Анатольевича, в списки для включения в реестр на выплату за счет средств федерального бюджета ежемесячной денежной компенсации в возмещение вреда здоровью в размере 60908 рублей 82 копейки, начиная с 01.10.2014г.; обязал Министерство социального развития Пермского края включать меня в реестр на выплату за счет средств федерального бюджета ежемесячной денежной компенсации в возмещение вреда здоровью в размере 60908 рублей 82 копейки, начиная с 01.10.2014г. В удовлетворении иска к Федеральной службе по труду и занятости РФ, УФК по г. Москве судом было отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 22.04.2015г. по гражданскому делу № 33-3065/2015 решение Чайковского городского суда Пермского края от 05.02.2015г. по гражданскому делу № 2-136/2015 оставлено без изменения, апелляционная жалоба Федеральной службы по труду и занятости – без удовлетворения.
На данное решение Федеральной службой по труду и занятости РФ была подана кассационная жалоба.
Федеральная служба по труду и занятости РФ полагает, что постановленные по делу судебные акты приняты с существенными нарушениями норм материального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможно восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, просит апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 22.04.2015г. по гражданскому делу № 33-3965/2015 и решение Чайковского городского суда от 05.02.2015г. по гражданскому делу № 2-136/2015 отменить полностью и принять новое судебное постановление.
Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19, вынесенным в кассационном порядке в удовлетворении моих требований отказано, поскольку по мнению коллегии, изменение процента утраты профессиональной трудоспособности у меня с 90 процентов на 100 процентов не может являться основанием для перерасчета выплачиваемых мне сумм возмещения вреда, так как увеличение степени утраты профессиональной трудоспособности имело место после вступления в силу ФЗ от 12.02.2001 N 5-ФЗ, которым с 15.02.2001 не предусмотрен перерасчет сумм возмещения вреда в связи с изменением степени утраты профессиональной трудоспособности гражданином, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС.

С данным определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации я не согласен, поскольку считаю его нарушающим единообразие в толковании и применении судами норм права.
Указанное определение противоречит пункту 38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" и позиции, изложенной в надзорном Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 11 января 2008 г. N 44-В07-27 - Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 3.
В указанном Определении не учтены следующие положения:
Пункт 4, Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 N 23 (ред. от 23.06.2015) "О судебном решении";
Пункт 10, Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 N 5 (ред. от 05.03.2013) "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации".


В изданных руководством СССР, в период ликвидации аварии на ЧАЭС, нормативных документах, были установлены гарантии (в том числе и ряд положений пролонгированного действия, относящихся к длящимся правоотношениям), при наличии которых, граждане могли быть привлечены к работам по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. То есть, имел место договор между владельцем источника повышенной опасности – государством, от имени которого выступал Совет Министров СССР и гражданами, привлеченными к аварийным работам. При этом, указанный договор неизбежно влечет за собой наличие дополнительных прав и обязанностей субъектов договора, включая и отложенную реализацию уже приобретенного права.
Так, согласно пункту 10 Постановления ЦК КПСС, Президиума ВС СССР, Совмина СССР, ВЦСПС от 07.05.1986 N 524-156 и пунктам 5, 6 Постановления ЦК КПСС, СМ СССР и ВЦСПС от 29.12.1987 г. № 1497-378, а также разъяснениям Министерства здравоохранения СССР и Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам от 7 мая 1988 г. N 32/1250дсп/1305-МК (продублировано Письмом Минсоцобеспечения РСФСР от 04.08.1988 N 1-69-И), увечье или заболевание, полученное рабочими и служащими при эксплуатации Чернобыльской АЭС и ликвидации последствий аварии в зоне отселения (отчуждения), было квалифицировано как трудовое увечье или профессиональное заболевание. И предусмотрено применение законодательства, определяемого в соответствии с Правилами, утвержденными постановлением Совета Министров СССР от 3 июля 1984 г. № 690 регулирующими вопросы возмещения вреда здоровью, основными критериями которых являлись, степень утраты трудоспособности и утраченный заработок. Дальнейшее развитие законодательства о возмещении вреда здоровью (Постановление ВС РФ от 24.12.1992 N 4214-1, Федеральный закон от 24.07.1998 N 125-ФЗ, глава 59 ГКРФ) сохранило общую концепцию и наличие двух критериев определяющих размер возмещения ущерба.

В 1996 году, в связи с установлением 3 группы инвалидности с утратой 50 % профессиональной трудоспособности, мне были назначены ежемесячные выплаты в счет возмещения вреда здоровью, исчисленные из заработка с учетом степени утраты трудоспособности.
В 2007 году, в связи с неправомерным перерасчетом выплат органами соцзащиты, решением Чайковского городского суда от 09.04.2007 года, с учетом того, что я после внесения изменений в базовый Закон в феврале 2001 года истец не писал заявления о выплате мне ежемесячной денежной суммы с 15 февраля 2001 года в твердом размере, мне были установлены ежемесячных выплаты в счет возмещения вреда здоровью, исчисленные из заработка с учетом степени утраты трудоспособности в размере 13745,25 рублей. Позже Президиум Пермского краевого суда своим Постановлением от 16 ноября 2007 года, № 44-г-2156 определил размер ежемесячных сумм в возмещение вреда здоровью, исчисленных из заработка с учетом степени утраты трудоспособности, в размере 17730,43 рублей.

Все последующие судебные решения не изменяя первоначально примененного законодательного и нормативного регулирования, касались только вопроса изменения размера возмещения вреда, в связи с изменением степени утраты трудоспособности, с учетом положений пункта 9 статьи 12, Федерального закона от 24.07.1998 N 125-ФЗ (ред. от 29.12.2015) "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" и части 3 статьи 209 ГПК РФ

Изменение степени утраты трудоспособности – 60 процентов.
Решение Чайковского городского суда от 28.11.2013 года, дело № 2-1744.
Апелляционное Определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 28.05.2014 года, дело № 33-4356/2014.

Изменение степени утраты трудоспособности – 90 процентов.
Решение Чайковского городского суда от 14.08.2014 года, дело № 2-1149/2014.
Апелляционное Определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 24.11.2014 года, дело № 33-10493.

Изменение степени утраты трудоспособности – 100 процентов.
Решение Чайковского городского суда от 05.02.2015 года, дело № 2-136.
Апелляционное Определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 22.04.2015 года, дело № 33-3965.

Два последних судебных постановления были оспорены и отменены Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19, вынесенным в кассационном порядке.

Первичное назначение ежемесячных выплат в счет возмещения вреда здоровью, исчисленных из заработка с учетом степени утраты трудоспособности, с учетом правового регулирования и правил существовавших при выполнении работ по ликвидации аварии на ЧАЭС, это документально подтвержденная реализация обязанностей причинителя вреда при изменении статуса потерпевшего (потеря трудоспособности и инвалидность) . То есть имеет место соглашение сторон об установлении или, изменении соответствующих прав и обязанностей. При этом, как следует из п. 1 ст. 422 Гражданского кодекса РФ, данная ситуация должна регулироваться обязательными для сторон правилами, установленными законом и иными правовыми актами, действующим в данный момент. И, исходя из общего правила (п.2 ст. 422 ГК РФ), если после заключения договора (а в данном случае это факт реализации ранее существовавшего договора) принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу.

Кроме того, согласно пункту 38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года N 1: «В соответствии с частью 3 статьи 209 ГПК РФ потерпевший, а также лицо, на которое возложена обязанность по возмещению вреда, вправе обратиться с требованием об изменении размера возмещения вреда. Основаниями для изменения размера возмещения вреда согласно статье 1090 ГК РФ являются:
а) изменение степени утраты трудоспособности потерпевшего;
б) изменение имущественного положения потерпевшего и (или) причинителя вреда».

Как видно из содержания указанного текста, основаниями для изменения размера возмещения вреда могут быть только обстоятельства непосредственно связанные с фигурантами дела – первоначального решения суда. При этом под эту категорию граждан подпадают все граждане, в том числе и инвалиды чернобыльцы. Каких-либо исключений данная норма не содержит. Кроме того, ни указанная норма (часть 3 статьи 209 ГПК РФ), ни комментарии к ней, ни позиция Верховного суда выраженная в Постановлении Пленума не содержат положений, позволяющих последующим (принятым после вступления решения суда в законную силу) нормативным или законодательным актам лишить фигурантов дела права предусмотренного положениями части 3 статьи 209 ГПК РФ.

В свете вышеизложенного, применение в последующем споре иных нормативных или законодательных актов – это ревизия не только ранее принятых договорных обязательств и судебных решений, но и законодательных актов.
В частности, при применении в отношении граждан, ставших инвалидами вследствие работ при ликвидации аварии на ЧАЭС, положений «Правил о возмещении вреда здоровью», а позже Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», Верховный суд своим надзорным определением наложил запрет на применение отдельных положений указанных актов.
Так, по мнению суда, не подлежит применению в данном случае, статья 46 «Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей», утвержденных Постановлением Верховного совета РФ от 24.12.1992 N 4214-1 и пункт 9 статьи 12, Федерального закона от 24.07.1998 N 125-ФЗ (ред. от 29.12.2015) "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний".

Применение в отношении иных граждан указанных законодательных актов в полном объеме, а в отношении инвалидов чернобыльцев этих же законодательных актов, но с купюрами или, иначе говоря, с изъятиями, является нарушением прав и свобод, регламентируемых статьями 19 (часть 1), 39 и 55 (часть 2) Конституции РФ

Далее. О нарушении единообразия в толковании и применении судами норм права (п. 3 ст. 391.9 ГПК РФ), как основания для отмены или изменения судебных постановлений в надзорном порядке.

Значимое для судебной практики его толкование имеется в Постановлении Президиума ВС РФ от 23.03.2005 N 25пв04 (Бюллетень ВС РФ. 2005. N 9):
«Под единством судебной практики следует понимать правильное и единообразное применение судами на всей территории Российской Федерации федерального законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.
Для Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации нарушением единства судебной практики может считаться вынесение определений, противоречащих постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащим разъяснения по вопросам судебной практики; постановлениям Президиума Верховного Суда Российской Федерации, определениям Судебной коллегии по гражданским делам и Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по конкретным делам, содержащим толкования норм материального и процессуального права; материалам официально опубликованных Верховным Судом Российской Федерации обзоров судебной практики и ответов на возникшие у судов вопросы в применении законодательства».

В надзорном Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 11 января 2008 г. N 44-В07-27 - Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 3, выражена диаметрально противоположная точка зрения по вопросу, разрешенному в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19.

Отказывая М. в удовлетворении исковых требований об установлении ежемесячных сумм возмещения вреда здоровью с учетом увеличения степени утраты его профессиональной трудоспособности с 1 июня 2004 года с 70 до 90 процентов, судебные инстанции исходили из того, что данное обстоятельство не является основанием для перерасчета выплачиваемых истцу сумм возмещения вреда, поскольку имело место после вступления в силу Федерального закона N 5-ФЗ от 12 января 2001 года, которым не предусмотрено изменение сумм возмещения вреда в связи с изменением степени утраты профессиональной трудоспособности.

Между тем с этим выводом согласиться нельзя, поскольку он основан на неправильном применении норм материального права.

Судом при разрешении спора было установлено, что М. в 1995 г. была установлена 3 группа инвалидности в связи с заболеванием, связанным с выполнением работ по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, и утрата его профессиональной трудоспособности в размере 50%. При этом ежемесячные выплаты в возмещение вреда здоровью были назначены в размере соответствующей части заработка в зависимости от степени утраты профессиональной трудоспособности. В 1997 году истцу установлена 2 группа инвалидности, а в октябре 2000 года утрата его профессиональной трудоспособности была определена в размере 70%, в мае 2004 года - 90%.

Таким образом, М. на момент внесения изменений в базовый Закон в феврале 2001 года уже получал возмещение вреда, причиненного его здоровью в связи с выполнением работ по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС.

Оценив доказательства, суд пришел к выводу, что после внесения изменений в базовый Закон в феврале 2001 года истец не писал заявления о выплате ему ежемесячной денежной суммы с 15 февраля 2001 года в твердом размере.

В соответствии с п. 25 ч. 1 ст. 14 Закона Российской Федерации "О социальной защите лиц, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" в редакции Федерального закона от 24 ноября 1995 г. N 179-ФЗ, действовавшей до 15 февраля 2001 г., гражданам, указанным в пунктах 1 и 2 части 1 статьи 13 настоящего Закона, гарантируется возмещение вреда, причиненного здоровью в связи с радиационным воздействием вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, в размере утраченного заработка (или соответствующей его части) в зависимости от степени утраты трудоспособности (с установлением инвалидности), определяемом в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации для случаев возмещения вреда, связанного с исполнением работниками трудовых обязанностей.

Согласно статье 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" гражданам, получившим до вступления в силу настоящего Федерального закона возмещение вреда, причиненного здоровью в связи с радиационным воздействием вследствие Чернобыльской катастрофы либо с выполнением работ по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, по их выбору выплачивается либо ежемесячная денежная компенсация, предусмотренная пунктом 25 (в настоящее время пункт 15) части первой ст. 14 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", либо ранее установленная ежемесячная денежная сумма, определенная в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации для случаев возмещения вреда, связанного с исполнением работниками трудовых обязанностей.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 19 июня 2002 года N 11-П, предметом рассмотрения которого являлись нормы о возмещении вреда, причиненного здоровью граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, в связи с переходом на новое правовое регулирование, предполагающее в качестве основного критерия определения размера возмещения вреда степени утраты здоровья (инвалидности), а не утраченный заработок, и, соответственно, установление твердых денежных сумм, а также их индексацию без применения минимального размера оплаты установлено, что при определении порядка возмещения вреда, причиненного чернобыльской катастрофой, федеральный законодатель может избирать различные способы возмещения вреда: единовременную денежную компенсацию, ежемесячные и иные компенсационные выплаты, но не вправе при этом снижать признанный государством уровень возмещения вреда.

Принимая на себя ответственность по возмещению вреда, государство обязано руководствоваться вытекающими из статей 2, 19, 42 Конституции Российской Федерации требованиями, в основе которых лежит признание в качестве конституционной ценности жизни и здоровья, имеющих равное, одинаковое значение для всех граждан, пострадавших в результате чернобыльской катастрофы.

При определении порядка и условий возмещения вреда, причиненного здоровью граждан, ставших инвалидами вследствие чернобыльской катастрофы, недопустимо уменьшение ранее назначенного объема возмещения вреда. Следовательно, при переходе к новому способу определения размеров возмещения вреда не должен снижаться его объем для тех инвалидов-чернобыльцев, а в случае их смерти - нетрудоспособных членов семьи, находящихся на их иждивении, которым оно было назначено ранее, учитывая при этом, что речь идет о суммах денежных компенсаций за реально причиненный вред здоровью.

Поскольку в мае 2004 года М. было установлено увеличение степени утраты трудоспособности до 90%, и он уже ранее получал суммы возмещения вреда здоровью, рассчитанные в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации для случаев возмещения вреда, связанного с исполнением работниками трудовых обязанностей, то при увеличении степени утраты профессиональной трудоспособности в соответствии со ст. ст. 12, 13 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" сумма возмещения вреда должна соответственно увеличиваться.

Вывод судебных инстанций о необоснованности перерасчета М. размера возмещения вреда, выплачиваемого ему в связи с установлением более высокой степени утраты трудоспособности, нельзя признать правильным, поскольку истец является получателем сумм возмещения вреда, исчисленных в соответствии с действовавшим на момент возникновения спорных правоотношений п. 25 ч. 1 ст. 14 базового Закона в редакции Федерального закона от 24 ноября 1995 г. N 179-ФЗ.

Так как указанная выплата гарантировала возмещение вреда, причиненного здоровью, выплатой денежных сумм в размере утраченного заработка или соответственно части его в зависимости от степени утраты трудоспособности (с установлением инвалидности), определяемой в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации для случаев возмещения вреда, связанного с исполнением трудовых обязанностей, то, исходя из порядка исчисления сумм возмещения вреда, причитающихся истцу, их размер зависит от степени утраты трудоспособности и должен быть пересчитан при изменении этих обстоятельств.
Таким образом, судебные инстанции допустили существенное нарушение норм материального права, которое привело к значительному снижению размера возмещения вреда М., а поэтому судебные постановления подлежат отмене.

Начиная с 11 января 2008 г. и до 18.04.2016 г., существовало устойчивое толкование В надзорном Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 11 января 2008 г. N 44-В07-27 - Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 3,

Изменению позиции Верховного суда в данном вопросе должны предшествовать определенные обстоятельства, как то, изменение законодательства, наличие иного конституционно-правового смысла, выявленного в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации или иные существенные обстоятельства.

Однако, ничего подобного в указанный период времени не происходило.

Изменение позиции коллегии Верховного Суда Российской Федерации, было обосновано иным толкованием положений Закона РФ от 15.05.1991 N 1244-1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», что является основанием для обжалования Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19 в надзорном порядке.

Аналогичной позиции придерживается и Конституционный суд.

Из Постановление Конституционного Суда РФ от 05.02.2007 N 2-П "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан"

Основания для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных постановлений должны отвечать конституционно значимым целям и в соответствии с принципом соразмерности не нарушать баланс справедливости судебного решения и его стабильности. Поскольку пересмотр судебных постановлений в порядке надзора выступает в качестве дополнительной гарантии реализации конституционного права на судебную защиту и обеспечения правосудности судебных решений, когда исчерпаны все средства защиты в судах общей юрисдикции первой и второй инстанций, основания такого пересмотра не должны открывать возможность надзорного производства лишь с целью исправления судебных ошибок, подлежащих устранению в обычных (ординарных) судебных процедурах проверки судебных постановлений, не вступивших в законную силу.
Отмена или изменение судебного постановления в порядке надзора допустимы лишь в случае, если в результате судебной ошибки, имевшей место в ходе предшествующего разбирательства и повлиявшей на исход дела, существенно нарушены права и свободы человека и гражданина, права и законные интересы неограниченного числа лиц, иные защищаемые законом публичные интересы. Основанием для отмены или изменения судебного постановления нижестоящего суда не может быть единственно другая точка зрения суда надзорной инстанции на то, как должно было быть разрешено дело. Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека в постановлениях, касающихся производства в порядке надзора по гражданским делам в Российской Федерации, принцип res judicata предполагает, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления; одна лишь возможность наличия двух точек зрения по одному и тому же вопросу не может являться основанием для пересмотра (пункт 52 Постановления от 24 июля 2003 года по делу "Рябых против России"). Иной подход приводил бы к несоразмерному ограничению принципа правовой определенности.

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 N 5 (ред. от 05.03.2013) «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»:
«Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

Ситуация аналогичная изложенной выше была расценена Европейским судом по правам человека, как нарушение «Права на справедливое судебное разбирательство», статья 6 § 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней

Вследствие противоречивой прецедентной практики Кассационного суда (Постановление ЕСПЧ от 06.12.2007 по делу "Беян (Beian) против Румынии (N 1)" (жалоба N 30658/05)) был допущен различный подход к делам заявителя и других лиц, находившихся в аналогичном положении.

«В отсутствие средств для обеспечения единообразия практики в высшем национальном суде последний, выносил решения о пределах применения названного Закона, которые являлись диаметрально противоположными. При этом роль высшего суда заключается как раз в урегулировании подобных противоречий в прецедентной практике. В данном конкретном деле Кассационный суд создал глубокие и долгосрочные противоречия. Такая практика высшего судебного органа страны сама по себе противоречила принципу правовой определенности. Вместо исполнения своей функции и утверждения толкования, которому должны были следовать нижестоящие суды, Кассационный суд сам стал источником правовой неопределенности, подрывая таким образом общественное доверие к судебной системе. Отсутствие правовой определенности полностью лишило заявителя возможности использования прав, предоставленных законом, в отличие от других лиц, находившихся в аналогичной ситуации».
В данном деле Суд (ЕСПЧ) также посчитал, что, поскольку они (права) предусмотрены национальным законодательством, то есть права, о которых идет речь, являются экономическими правами, то установлен факт нарушения Статьи 1 Протокола № 1, во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции.

Исходя из изложенного, можно сделать вывод о том, что Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19 вынесено с нарушением статьи 6 § 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Статьи 1 Протокола № 1, во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции.

Учитывая изложенное в соответствии со статьей 391.9 ГПК РФ

ПРОШУ:

1. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19 отменить.
2. Оставить в силе решение Чайковского городского суда от 05.02.2015 г. по гражданскому делу № 2-136/2015 и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 22.04.2015 г. по гражданскому делу № 33-3965/2015

Приложение:
1. Копия решения Чайковского городского суда от 05.02.2015 г. по гражданскому делу № 2-136/2015;
2. Копия апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 22.04.2015 г. по гражданскому делу № 33-3965/2015;
3. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19;
4. Копии надзорной жалобы – 5 экз.;
5. Копия справки об инвалидности.


« » августа 2016 г. ________________________ Антропов В. А.
26 авг 2016, 09:17
Доказательство наличия договорных отношений в период выполнения работ по ликвидации аварии на ЧАЭС.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, при отмене решения Чайковского городского суда Пермского края от 5 февраля 2015 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 22 апреля 2015 года, не учла, что в период ликвидации аварии на ЧАЭС существовали нормативно и законодательно определенные правила, определявшие порядок и условия выполнения работ в радиационно-опасной зоне. И, что дальнейшее изменение указанных правил, тем более в сторону ухудшения, противоречит гражданскому (ст. 422 ГК РФ) и трудовому (не предусматривающему ничтожности трудового договора) законодательству.

Чернобыльскую зону отчуждения, а в 1986—1987 именовавшуюся 30-километровой зоной (запрещённая для свободного доступа территория, подвергшаяся интенсивному загрязнению радионуклидами значительно превышвшая территорию, ранее контролируемую предприятием «Чернобыльская атомная электростанция»), которая являлась местом работы для всех участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС можно определить, как источник повышенной и даже высокой опасности, поскольку он (источник):
1. был вовлечен в деятельность юридических лиц и граждан;
2. обладал сам по себе вредоносными свойствами;
3. создавал высокую вероятность причинения вреда окружающим;
4. не поддавался полному и всеобъемлющему контролю над ним со стороны человека, несмотря на принятие им всех мер предосторожности.

В силу ст. 11 и ст. 18, "Конституции (Основного Закона) Союза Советских Социалистических Республик" владельцем источника повышенной и даже высокой опасности и ответственным за выполнение работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, в указанной зоне, являлось государство, от имени которого в соответствии со статьями 128, 131, 135 "Конституции Союза Советских Социалистических Республик" осуществлял свои полномочия Совет Министров СССР.

Выполнение работ на объекте повышенной опасности было связано с риском, а в случае глобальной радиационной аварии с неприемлемым риском, превышающим уровень профессионального риска. В данном случае - это вероятность негативного воздействия вредных экологических факторов на организм человека с наличием широкого спектра биохимических, физиологических, патологических и др. изменений - от функциональных сдвигов вплоть до летального исхода.

Согласно Нормам радиационной безопасности НРБ-76, позже НРБ-76/87, являвшимся на момент аварии на ЧАЭС основным документом, регламентирующим уровни воздействия ионизирующих излучений, потенциальную дозу от внешнего излучения и поступление радионуклидов в организм, а следовательно, и интенсивность вредного воздействия на организм человека, во время аварии предвидеть невозможно (пункт 4.9 НРБ-76, а позже пункт 4.6 НРБ-76/87). Максимум, что предлагалось Нормами, принять все практически возможные меры для сведения к минимуму внешнего облучения и поступления радионуклидов в организм человека. То есть вред презюмировался. Кроме того, в пункте 4.9 НРБ-76 и в пункте 4.7 НРБ-76/87 было определено: «…повышенное облучение персонала во время аварии выше установленных дозовых пределов может быть разрешено только тогда, когда нет возможности принять меры, исключающие их превышение, и может быть оправдано лишь спасением людей, предотвращением развития аварии и облучения большого числа людей».

Отсюда видно, что существовавшее в то время нормативное регулирование допускало возможность проведения работ даже в тех случаях, когда индивидуальный риск мог превосходить приемлемый, то есть при проведении работ по ликвидации аварии на ЧАЭС имел место недопустимый, но оправданный спасением людей, предотвращением развития аварии и облучения большого числа людей, риск.
Поскольку, опасный труд, в условиях вынужденного и значительно превышающего приемлемый уровень риска жизни и здоровью граждан, являлся в данном случае жизненно необходимым для функционирования государства и общества, для указанной категории граждан, подвергающихся высокому риску, необходимо было предусмотреть стабильные социально-экономические компенсации дополнительных факторов риска, связанных с ним таких значимых факторов, как потеря здоровья, потеря финансовой и экономической стабильности.
То есть, в данном случае, привлекая граждан к работам по ликвидации аварии на ЧАЭС, Государство, априори добровольно возлагало на себя вину и ответственность за ущерб, который мог быть причинен рабочим и служащим увечьем либо иным повреждением здоровья, связанным с выполнением работ по ликвидации аварии на ЧАЭС.
Необходимо отметить, что, в законодательстве СССР и союзных республик отсутствовали нормативные акты, которые должны были регулировать отношения в условиях крупных техногенных аварий и природных катастроф и могли бы быть основанием для привлечения граждан, в том числе военнослужащих и военнообязанных, призванных на учебные сборы, к выполнению указанных работ, с учетом положений раздела 4 НРБ-76 и НРБ-76/87, Имело место несовершенство, а то и полное отсутствие нормативной базы для решения многих вопросов связанных с ликвидацией аварий на ядерных объектах. Этот пробел был частично восполнен Постановлениями и Распоряжениями органов государственной власти СССР.
Советом Министров СССР по согласованию с ВЦСПС были определены социальные гарантии, которые позволяли хотя бы частично скомпенсировать вредное воздействие во время выполнения работ по ликвидации аварии на ЧАЭС.

Это ряд Постановлений и сопутствующих им Распоряжений, охватывающих два временных интервала ликвидационных работ, 1986 - 1987 г.г. и 1988 - 1990 г.г.

Постановление ЦК КПСС, Президиума ВС СССР, Совмина СССР, ВЦСПС от 07.05.1986 N 524-156, "Об условиях оплаты труда и материального обеспечения работников предприятий и организаций зоны Чернобыльской атомной электростанции"

Постановление Совмина СССР, ВЦСПС от 05.06.1986 N 665-195, "Об условиях оплаты труда и материального обеспечения работников предприятий, организаций и учреждений, занятых на работах, связанных с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС и предотвращением загрязнения окружающей среды".

Постановление ЦК КПСС, СМ СССР и ВЦСПС от 29.12.1987 г. № 1497-378, "Об условиях оплаты и льготах для работников, занятых на эксплуатации Чернобыльской АЭС и ликвидации последствий аварии в зоне отселения".

Распоряжение Совета Министров СССР от 17 мая 1986 г. № 964-рс, о порядке и размерах повышенной оплаты труда.

Распоряжение Совета Министров СССР от 23 мая 1986 г. № 1031-рс, о распространении на военнообязанных, призванных на сборы и непосредственно занятых на работах по ликвидации аварии на Чернобыльской атомной электростанции порядка оплаты труда и выплаты единовременного вознаграждения по месту постоянной работы, предусмотренного для рабочих и служащих, выполнявших аналогичные работы в зоне ЧАЭС.

Данные документы, наряду с нормами трудового права, содержали и ряд положений пролонгированного действия, относящихся к длящимся правоотношениям. В их числе, квалификация увечья или заболевания, полученного рабочими и служащими при эксплуатации Чернобыльской АЭС и ликвидации последствий аварии в зоне отселения (отчуждения), как трудового увечья или профессионального заболевания, а в отношении военнослужащих, как ранения, контузии и увечья, полученных при исполнении обязанностей военной службы и, в связи с этим, применение законодательства регулирующего вопросы возмещения вреда здоровью, основными критериями которого являются, степень утраты трудоспособности и утраченный заработок (довольствие).

Согласно пункту 10 Постановления ЦК КПСС, Президиума ВС СССР, Совмина СССР, ВЦСПС от 07.05.1986 N 524-156 и пунктам 5, 6 Постановления ЦК КПСС, СМ СССР и ВЦСПС от 29.12.1987 г. № 1497-378, а также разъяснениям Министерства здравоохранения СССР и Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам от 7 мая 1988 г. N 32/1250дсп/1305-МК (продублировано Письмом Минсоцобеспечения РСФСР от 04.08.1988 N 1-69-И), увечье или заболевание, полученное рабочими и служащими при эксплуатации Чернобыльской АЭС и ликвидации последствий аварии в зоне отселения (отчуждения), было квалифицировано как трудовое увечье или профессиональное заболевание. И предусмотрено применение законодательства, определяемого в соответствии с Правилами, утвержденными постановлением Совета Министров СССР от 3 июля 1984 г. № 690 регулирующими вопросы возмещения вреда здоровью, основными критериями которых являются, степень утраты трудоспособности и утраченный заработок.

Этими же документами (пункт 10 Постановления ЦК КПСС, Президиума ВС СССР, Совмина СССР, ВЦСПС от 07.05.1986 N 524-156 и пункт 6 Постановления ЦК КПСС, СМ СССР и ВЦСПС от 29.12.1987 г. № 1497-378), повреждение здоровья военнослужащих квалифицируется как ранение, контузия и увечье, полученные при исполнении обязанностей военной службы. При этом, пенсии по инвалидности военнослужащим, лицам начальствующего и рядового состава органов внутренних дел и по случаю потери кормильца их семьям вследствие указанных причин должны назначаться в порядке и по нормам, установленным действующим законодательством в случае ранения, контузии и увечья, полученных при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей)

Так, всем выполнявшим работы по ликвидации аварии в зоне ЧАЭС и выполнившим, в связи с этим свои обязательства, была гарантирована в дальнейшем возможность в случае возникновении заболевания, вызванного воздействием негативных факторов при ликвидации последствий аварии в зоне ЧАЭС, реализовать право на возмещение вреда:
- для гражданских лиц и приравненных к ним – в соответствии с законодательными нормами, где причиной утраты профессиональной трудоспособности, является профессиональное заболевание, а размер возмещения ущерба определяется на основании двух критериев: среднего месячного заработка (дохода) до повреждения здоровья и степени утраты трудоспособности потерпевшим, в соответствии с Правилами возмещения предприятиями, учреждениями, организациями ущерба, причиненного рабочим и служащим увечьем либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей (с изм. и доп., внесенными Постановлением Совмина СССР от 16.02.1990 N 168));
- для военнослужащих где причиной утраты профессиональной трудоспособности, является ранение, контузия и увечье, полученные при исполнении обязанностей военной службы (с учетом подпункта 5 пункта 116 Приказа Минобороны СССР от 09.09.1987 N 260 (ред. от 16.07.1990, действовал до 22.11.1995)). возмещение части утраченного денежного довольствия военнослужащего и дополнительные расходы на лечение в соответствии со ст. 454 ГК РСФСР (ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности), ст. 459 ГК РСФСР. (возмещение вреда в случае повреждения здоровья)

Дальнейшее развитие законодательства о возмещении вреда здоровью (Постановление ВС РФ от 24.12.1992 N 4214-1, Федеральный закон от 24.07.1998 N 125-ФЗ, глава 59 ГКРФ) сохранило наличие указанных критериев и общую концепцию.

В изданных руководством СССР нормативных документах, были установлены гарантии (в том числе и ряд положений пролонгированного действия, относящихся к длящимся правоотношениям), при наличии которых, граждане могли быть привлечены к работам по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. То есть, имеет место договор между владельцем источника повышенной опасности – государством, от имени которого выступает Совет Министров СССР и гражданами, привлеченными к аварийным работам. При этом, указанный договор неизбежно влечет за собой наличие дополнительных прав и обязанностей субъектов договора, включая и отложенную реализацию уже приобретенного права.
Согласно части 2 статьи 4 ГК РФ, отношения сторон по договору, заключенному до введения в действие акта гражданского законодательства, регулируются в соответствии со статьей 422 настоящего Кодекса. То есть, договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения.
Такими «иными правовыми актами», являлись:
Постановление ЦК КПСС, Президиума ВС СССР, Совмина СССР, ВЦСПС от 07.05.1986 N 524-156;
Постановление Совмина СССР, ВЦСПС от 05.06.1986 N 665-195;
Постановление ЦК КПСС, СМ СССР и ВЦСПС от 29.12.1987 г. № 1497-378; Распоряжение Совета Министров СССР от 17 мая 1986 г. № 964-рс;
Распоряжение Совета Министров СССР от 23 мая 1986 г. № 1031-рс.
При этом, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу (ч. 2 ст. 422).
В связи с чем, иной подход к определению причин утраты профессиональной трудоспособности и к установлению иных критериев определения размера возмещения ущерба, гражданам уже выполнившим свою часть договора, при ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, а также при наличии законодательства о возмещении вреда здоровью (Постановление ВС РФ от 24.12.1992 N 4214-1, Федеральный закон от 24.07.1998 N 125-ФЗ, глава 59 ГКРФ) сохранившего наличие указанных критериев и общую концепцию, не правомерен.
Другим аргументом в защиту указанной позиции, является наличие трудовых отношений при существенных изменениях условий труда в отношении каждого гражданина выполнявшего работы по ликвидации аварии на ЧАЭС.

Привлечение гражданина к выполнению работ по ликвидации аварии на ЧАЭС было связано с изменением существенных условий труда и условий трудового договора.

Единственными юридически-корректными действиями в условиях существовавшего на тот период времени нормативного регулирования, по привлечению персонала объекта и сторонних организаций к выполнению работ по ликвидации аварии на ЧАЭС являлся перевод на другую работу (ст. ст. 12, 13 - Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде и ст. ст. 24, 25 - КЗОТ РСФСР) и заключение трудового договора на время выполнения определенной работы (ст. ст. 8, 10 - Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде и ст. ст. 15, 17 КЗОТ РСФСР).

При этом, наличие трудовых отношений, в отношении указанной категории граждан, необходимо рассматривать во взаимосвязи положений норм трудового права, особенностей нормативного регулирования при проведении работ в радиационно-опасных зонах и наличия локальных изменений действия отдельных нормативных актов установленных СМ СССР, в пределах его полномочий.

Согласно пункту 3 части 1 статьи 17 КЗоТ РСФСР, действовавшего на момент аварии на ЧАЭС, трудовой договор мог заключаться с работником, в том числе на период выполнения им определенной работы, и при наличии особо вредных условий труда (ОВУТ). В условиях стационарного трудового процесса, такая работа характеризовалось определенным периодом времени и документально подтвержденным результатом (к примеру, актом выполненных работ)

При этом, необходимо обратить внимание на то, что ч. 1 ст. 25 КЗОТ РСФСР требовала получения согласия работника на перевод, не уточняя, в какой форме это согласие может быть выражено. Аналогичное положение имело место и в Нормах радиационной безопасности, так пункт 4.9 НРБ72/87 не содержал указаний, в какой форме может быть выражено согласие на выполнение радиационно-опасных работ. А, согласно части 3 ст. 18 КЗоТ РСФСР (действовавшей в тот период времени), фактическое допущение к работе считалось заключением трудового договора, независимо от того, был ли прием на работу надлежащим образом оформлен. Иначе говоря, согласие гражданина презюмировалось фактом начала добровольного выполнения работ в радиационно-опасной зоне на условиях согласованных в совместных Постановлениях СМ СССР и ВЦСПС. То есть имело место наличие конклюдентных действий, при выполнении работ в радиационно-опасной зоне.

А также имел место трудовой договор заключенный на условиях, установленных совместными Постановлениями Совмина СССР и ВЦСПС, в которых был определен порядок оплаты труда, режим рабочего времени и ряд социальных гарантий, которые позволяли хотя бы частично скомпенсировать вредное воздействие во время выполнения работ по ликвидации аварии на ЧАЭС.

Эти Постановления устанавливали, ранее не урегулированные законодательством или иными нормативными положениями о труде новые условия труда (ст. 223 КЗоТ РСФСР), содержали нормы трудового права, в том числе нормы права пролонгированного действия и являлись соглашениями, где в качестве сторон были представлены высший государственный орган исполнительной власти, представлявший интересы работодателей и высший профсоюзный орган, представлявший интересы трудящихся.

В соответствии с нормами трудового законодательства, Закона СССР от 15.07.1970 N 2-VIII "Об утверждении Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде" (далее Основ) и Закона РСФСР от 09.12.1971 "Об утверждении Кодекса законов о труде РСФСР" (далее КЗОТ РСФСР), данными Постановлениями, с учетом сложной радиационной обстановки в районе выполнения работ, были определены условия оплаты труда, режим рабочего времени привлеченного персонала и иные гарантии и компенсации. Так:

- была определена оплата труда работников, занятых на работах, связанных с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС и предотвращением загрязнения окружающей среды, оплата производилась в 2 - 5 кратном размерах среднемесячной заработной платы (в зависимости от выполнения работ в различных зонах опасности), исходя из тарифной ставки (оклада), установленной по основному месту работу (ст. ст. 37, 38 Основ, ст. ст. 77, 82 КЗОТ РСФСР);
- работникам предприятий, организаций и учреждений, выполнявшим работы, связанные с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС и предотвращением загрязнения окружающей среды, была установлена дополнительная оплата труда за работу в ночное время в размере 35 процентов часовой тарифной ставки (оклада) за каждый час работы в ночное время и максимальный размер премии - 60 процентов тарифной ставки (оклада) в месяц (ст. ст. 25, 42 Основ, ст. ст. 48, 90 КЗОТ РСФСР);
- было разрешено предприятиям, организациям и учреждениям привлекать работников на работы, связанные с ликвидацией последствий аварии, в выходные и праздничные дни с оплатой труда в двойном размере (ч. вторая ст. 31 и ст. 41 Основ, ч. 2 ст. 65 и ст. 89 КЗОТ РСФСР);
- в период 1986 – 1987 г.г., были определены премиальные выплаты. Размер премии, выплачиваемой одному работнику за счет указанных средств, не должен был превышать 400 рублей в месяц или два оклада (две тарифные ставки) в период 1988 – 1990 г.г. (сверх установленных максимальных размеров премий) (ст. 38 Основ, ст. 83 КЗОТ РСФСР);
- работникам, в том числе военнослужащим воинских частей и органов Комитета государственной безопасности СССР, военнообязанным, призванным на сборы, а также лицам начальствующего и рядового состава органов внутренних дел, выполнявшим работы, связанные с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС и предотвращением загрязнения окружающей среды, было разрешено выплачивать суточные в размере 3 рублей 50 копеек (ст. 48 Основ, ст.116 КЗОТ РСФСР и п. 5 Постановления Совмина СССР от 17.01.1980 N 46), а также обеспечивать их бесплатным трехразовым горячим питанием из расчета 2 руб. 85 коп. в сутки, взамен лечебно-профилактического питания по рациону № 1, на получение которого они имели право по закону (ст. 64 Основ, ст. 151 КЗОТ РСФСР и раздел V Постановления Госкомтруда СССР, Президиума ВЦСПС от 07.01.1977 N 4/П-1).
- работники (в том числе временно направленные или командированные), а также военнослужащие воинских частей, органов Комитета государственной безопасности СССР и органов внутренних дел, военнообязанные, призванные на сборы, и другие лица, занятые на эксплуатации Чернобыльской АЭС и на работах по ликвидации последствий аварии в зоне отселения, обеспечивались бесплатно спецодеждой, спецобувью и средствами индивидуальной защиты. (Ст. 63 Основ, ст. 149 КЗОТ РСФСР и п.п. 11-4, 11-6 Основных санитарных правил работы с радиоактивными веществами и другими источниками ионизирующих излучений, ОСП-72, утв. Главным государственным санитарным врачом СССР 10.04.1972 N 950-72);
- время работы работникам, военнослужащим и военным строителям военно-строительных отрядов и частей, а также военнообязанным, призванным на сборы, непосредственно занятым на ликвидации последствий аварии и предотвращении загрязнения окружающей среды в 30-километровой зоне Чернобыльской АЭС, засчитывалось в трехкратном размере за работу в период 1986-1987 годов и в полуторном размере за работу в период 1988-1990 годов, в стаж, дающий право на льготную пенсию по Списку N 1, утвержденному Постановлением Совета Министров СССР от 22 августа 1956 г. N 1173. Кадровым военнослужащим и военнослужащим сверхсрочной службы, а также лицам начальствующего и рядового состава органов внутренних дел время работы по ликвидации последствий аварии в зоне отселения засчитывалось в таком же размере в выслугу лет, дающую право на пенсию;
- Рабочим и служащим, получившим профессиональное заболевание при работе по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, гарантировались льготные пенсии по старости по Списку N 1 независимо от продолжительности работы во вредных условиях труда. При этом было установлено, что пенсии по инвалидности, наступившей вследствие увечья или заболевания, вызванного аварией на Чернобыльской АЭС, а также пенсии по случаю потери кормильца вследствие этих причин, назначаются в порядке, предусмотренном действующим законодательством в случае трудового увечья или профессионального заболевания. И при этом пенсии устанавливаются в размере возмещения фактического ущерба, определяемого в соответствии с Правилами, утвержденными Постановлением Совета Министров СССР от 3 июля 1984 г. N 690, но не ниже размеров, предусмотренных Законом о государственных пенсиях, а военнослужащим, лицам начальствующего и рядового состава органов внутренних дел и по случаю потери кормильца их семьям вследствие указанных причин назначаются в порядке и по нормам, установленным действующим законодательством в случае ранения, контузии и увечья, полученных при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей).

Как видно из содержания указанных нормативных актов, заболевание, полученное при работе по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС квалифицируется как профессиональное, независимо от продолжительности работы во вредных условиях труда.
Подтверждением этому мы находим в распоряжениях и разъяснениях Министерства социального обеспечения РСФСР.

Из приказа Минсоцобеспечения РСФСР от 25.12.1986 N 161, Об утверждении Методических указаний по вопросам врачебно-трудовой экспертизы: «При определении причины инвалидности трудовое увечье к несчастному случаю, связанному с работой, следует относить не только травму вследствие несчастного случая в прямом смысле этого слова, но и сложившиеся на работе необычайные, чрезвычайные обстоятельства или условия работы, несвойственные данной профессии, которые обусловили возникновение заболеваний (или способствовали резкому прогрессированию имеющегося заболевания) и привели к инвалидности или к повышению группы инвалидности».

Из Разъяснения Минсоцобеспечения РСФСР от 13.09.1985 N 1-137-И «…увечье либо повреждение здоровья, связанное с исполнением трудовых обязанностей (в том числе профессиональное заболевание), именуется трудовым увечьем». Разъяснение (приведено полностью) Минсоцобеспечения РСФСР от 04.08.1988 N 1-69-И, О порядке определения рабочим и служащим профессионального заболевания, вызванного событиями на ЧАЭС, и назначении им пенсий по Списку N 1:

«Министерство социального обеспечения РСФСР доводит до сведения, что в связи с поступающими запросами Министерство здравоохранения СССР и Государственный комитет СССР по труду и социальным вопросам в письме от 7 мая 1988 г. N 32/1250дсп/1305-МК разъяснили, что заболевание рабочих и служащих, вызванное воздействием ионизирующего излучения при эксплуатации ЧАЭС и ликвидации последствий аварии в зоне отселения, следует считать профессиональным. Вопрос о причине заболевания, развившегося в таких случаях, рассматривается во Всесоюзном научном центре радиационной медицины АМН СССР (г. Киев) или Клинической больнице N 6 Минздрава СССР (г. Москва).
При этом определено, что в заключении о наличии профессионального заболевания дополнительно указывается "вызвано аварией на ЧАЭС».

Для военнослужащих последствия заболевания, вызванного воздействием ионизирующего излучения и других негативных факторов при ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, приравнивались к ранению, контузии и увечью, полученным при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей).
Позже подпунктом 5 пункта 116 Приказа Минобороны СССР от 09.09.1987 N 260 (ред. от 16.07.1990, действовал до 22.11.1995) "О введении в действие Положения о медицинском освидетельствовании в Вооруженных Силах СССР (на мирное и военное время)", было предписано, что при ранениях, контузиях, травмах, увечьях ВВК принимается постановление следующего содержания: Увечье, да, получено при исполнении обязанностей военной службы в связи с аварией на Чернобыльской АЭС - если увечье (заболевание) получено военнослужащим или военнообязанным, призванным на специальные сборы, при выполнении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

То есть, всем выполнявшим работы по ликвидации аварии в зоне ЧАЭС и выполнившим, в связи с этим свои обязательства, была гарантирована в дальнейшем возможность в случае возникновении заболевания, вызванного воздействием негативных факторов при ликвидации последствий аварии в зоне ЧАЭС, реализовать право на возмещение вреда:
- для гражданских лиц и приравненных к ним – в соответствии с законодательными нормами, где критерием определения степени утраты профессиональной трудоспособности, является профессиональное заболевание;
- для военнослужащих – в соответствии с законодательными нормами, установленным действующим законодательством в случае ранения, контузии и увечья, полученных при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей).

Как мы видим, условия трудового договора, при выполнении работ по ликвидации аварии на ЧАЭС, кроме норм трудового права, содержали, еще и ряд положений относящихся к длящимся правоотношениям.

С точки зрения трудового права, трудовой договор один из правовых инструментов регулирования взаимоотношений работодателя и работника. В то же время трудовой договор - это еще и документ, в котором зафиксировано соглашение сторон об установлении, изменении или прекращении соответствующих прав и обязанностей. В данном случае под сторонами договора подразумеваются стороны, вступающие в трудовые отношения, при этом, как следует из п. 1 ст. 422 Гражданского кодекса РФ, документ должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами, действующим в момент его заключения. И, исходя из общего правила (п.2 ст. 422 ГК РФ), если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу.

Кроме того необходимо иметь в виду, что к отношениям по трудовому договору невозможно применить последствия недействительности гражданско-правовых сделок (ст. 167 ГК РФ) и возвратить стороны в первоначальное положение, существовавшее до заключения трудового договора, с возложением на каждую сторону обязанности возвратить друг другу все полученное по договору. Трудовое право имеет свой предмет и метод регулирования общественных отношений, отличные от предмета и метода гражданского права. Именно в силу специфики предмета и метода регулирования, а также с учетом невозможности возвращения сторон в первоначальное положение после исполнения условий трудового договора полностью или частично, в трудовом законодательстве отсутствуют нормы о недействительности (ничтожности) трудового договора.

Из приведенного анализа видно, что все участники работ по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, без внесения записи в трудовую книжку, изменили место работы (30-ти км. Зона ЧАЭС), условия труда (работа в особо вредных условиях труда – ОВУТ), размер оплаты труда (оплата в ОВУТ с повышающим коэффициентом и применением кратности). При этом работники, в т.ч. и военнослужащие, военные строители военно-строительных отрядов и частей, а также военнообязанные, призванные на сборы: приобрели стаж (в трехкратном размере), дающий право на льготную пенсию по Списку N 1, утвержденному Постановлением Совета Министров СССР от 22 августа 1956 г. N 1173; при наличии профессионального заболевания при работе по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, приобрели право на льготную пенсию по старости (снижение возраста выхода на пенсию) по Списку N 1 независимо от продолжительности работы во вредных условиях труда.
28 дек 2016, 11:34
Михалыч, привет! Понимаю, что ты писал надзорную по такому Делу:44-КГ15-9

Жалоба поступила 06.12.2016.
В отношении: АНТРОПОВ ВАЛЕРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ - О ПЕРЕРАСЧЕТЕ КОМПЕНСАЦИИ В ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА
Суд 1-ой инстанции: ЧАЙКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД, решение от 05.02.2015
Обжалуется судебный акт 1-ой инстанции от 05.02.2015

44-КГ15-9

Жалоба поступила 13.09.2016.
В отношении: АНТРОПОВ ВАЛЕРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ - О ПЕРЕРАСЧЕТЕ КОМПЕНСАЦИИ В ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА
Суд 1-ой инстанции: ЧАЙКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД, решение от 05.02.2015
Обжалуется судебный акт 1-ой инстанции от 05.02.2015
14.11.2016 Отказано в передаче жалобы или представления прокурора для рассмотрения в судебном заседании
44-КГ15-9

Возражение поступило 04.04.2016.
В отношении: АНТРОПОВ ВАЛЕРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ - О ПЕРЕРАСЧЕТЕ КОМПЕНСАЦИИ В ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА
Суд 1-ой инстанции: ЧАЙКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД, решение от 05.02.2015
Обжалуется судебный акт 1-ой инстанции от 05.02.2015
05.04.2016 > Судебный состав по социальным и трудовым делам.

У меня по Сизову 2-а раза переносили, Дело назначено на 18 января 2017г., думаю, что вынесут определение по обстоятельствам личного Дела, а не ВС РФ. Как думаешь, могут по привычке нас построить в ВС РФ на ежегодный январь, как принято в ВС РФ с 2008г.? Я готовился к КС РФ, а судьи во второй инстанции стали проверять по полной, запросили дело из МСЭ и тд., поживем увидим. Определение ВС РФ имеется у суда и 1-й и 2-й инстанции, кроме как и др. Постановления ВС РФ. С уважением, С.М. Андреев.

На вокзале цыганка упорно хотела мне погадать. Одно из предсказаний - проживешь дорогой 99 лет. На что я ей ответил - инвалиды чернобыльцы столько не живут, они должны жить гораздо дольше.
28 дек 2016, 12:53
Продолжение.


Жалоба на определение судьи Верховного Суда РФ от 14 ноября 2016 г. об отказе Антропову В.А. в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда Российской Федерации

Решением Чайковского городского суда Пермского края от 05.02.2015 г. по гражданскому делу 2-136/2015 частично удовлетворены мои исковые требования.
В связи с изменением процента утраты профессиональной трудоспособности у меня с 90 процентов до 100 процентов, суд, в соответствии с частью 3 статьи 209 ГПК РФ своим решением изменил размер возмещения вреда.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 22.04.2015 г. по гражданскому делу № 33-3065/2015 решение Чайковского городского суда Пермского края от 05.02.2015г. по гражданскому делу № 2-136/2015 оставлено без изменения, апелляционная жалоба Федеральной службы по труду и занятости – без удовлетворения.

На данное решение Федеральной службой по труду и занятости РФ была подана кассационная жалоба.






Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19, вынесенным в кассационном порядке, решение
Чайковского городского суда Пермского края от 05.02.2015г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 22.04.2015г., были отменены и, было принято новое решение об отказе в удовлетворении моих требований.

На Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-1 мною была подана надзорная жалоба.

Определением судьи Верховного Суда РФ № 50-Ф11-35 от 31 января 2011г. мне отказано в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда Российской Федерации.

Согласно части 1 статьи 391.11 ГПК РФ, Председатель Верховного Суда Российской Федерации или заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации по жалобе заинтересованных лиц или по представлению прокурора вправе внести в Президиум Верховного Суда Российской Федерации представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях устранения фундаментальных нарушений норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на законность обжалуемых судебных постановлений и лишили участников спорных материальных или процессуальных правоотношений возможности осуществления прав, гарантированных настоящим Кодексом, в том числе права на доступ к правосудию, права на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон, либо существенно ограничили эти права.


Определение надзорного судьи Верховного Суда в отказе в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда РФ, нельзя признать законным и обоснованным.
В мотивировочной части решения суда фактически отсутствуют доводы, по которым суд отверг доказательства представленные в надзорной жалобе.

Отказ в передаче жалобы базируется на утверждении, что увеличение степени утраты профессиональной трудоспособности истца имело место после вступления в силу Федерального закона от 12 февраля 2001 года N 5- ФЗ, которым с 15 февраля 2001 г. не предусмотрен перерасчет сумм возмещения вреда в связи с изменением степени утраты профессиональной трудоспособности гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС.

При этом суд не принял во внимание, что согласно статье 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" гражданам, получившим до вступления в силу настоящего Федерального закона возмещение вреда, причиненного здоровью в связи с радиационным воздействием вследствие Чернобыльской катастрофы либо с выполнением работ по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, по их выбору выплачивается либо ежемесячная денежная компенсация, предусмотренная пунктом 25 (в настоящее время пункт 15) части первой ст. 14 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", либо ранее установленная ежемесячная денежная сумма, определенная в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации для случаев возмещения вреда, связанного с исполнением работниками трудовых обязанностей.

Также суд не принял во внимание тот факт, что мне еще в 1996 году, была установлена 3 группа инвалидности в связи с заболеванием, связанным с выполнением работ по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, и утрата профессиональной трудоспособности в размере 50%. При этом ежемесячные выплаты в возмещение вреда здоровью были назначены в размере соответствующей части заработка в зависимости от степени утраты профессиональной трудоспособности, определяемом в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации для случаев возмещения вреда, связанного с исполнением работниками трудовых обязанностей.
Таким образом, я на момент внесения изменений в базовый Закон в феврале 2001 года уже получал возмещение вреда, причиненного моему здоровью в связи с выполнением работ по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. в соответствии с действовавшим на момент возникновения спорных правоотношений п. 25 ч. 1 ст. 14 базового Закона в редакции Федерального закона от 24 ноября 1995 г. N 179-ФЗ.

Так как указанная выплата гарантировала возмещение вреда, причиненного здоровью, выплатой денежных сумм в размере утраченного заработка или соответственно части его в зависимости от степени утраты трудоспособности (с установлением инвалидности), определяемой в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации для случаев возмещения вреда, связанного с исполнением трудовых обязанностей, то, исходя из порядка исчисления сумм возмещения вреда, причитающихся мне, их размер зависит от степени утраты трудоспособности и должен быть пересчитан при изменении этих обстоятельств.

Кроме того, Определение надзорного судьи от 14.11.2016 г., вступает в противоречие с позицией Верховного Суда Российской Федерации выраженной в надзорном Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 11 января 2008 г. N 44-В07-27 – опубликовано в Бюллетене Верховного Суда РФ. 2009. N 3: «Отказ в перерасчете выплачиваемых гражданину, подвергшемуся воздействию Чернобыльской АЭС, сумм возмещения вреда здоровью в связи с увеличением степени утраты его профессиональной трудоспособности признан незаконным».

В указанном Определении Судебной коллегии рассмотрен абсолютно идентичный случай.

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 N 5 (ред. от 05.03.2013) «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»:
«Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

Ситуация аналогичная изложенной выше была расценена Европейским судом по правам человека, как нарушение «Права на справедливое судебное разбирательство», статья 6 § 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней

Вследствие противоречивой прецедентной практики Кассационного суда (Постановление ЕСПЧ от 06.12.2007 по делу "Беян (Beian) против Румынии (N 1)" (жалоба N 30658/05)) был допущен различный подход к делам заявителя и других лиц, находившихся в аналогичном положении.

«В отсутствие средств для обеспечения единообразия практики в высшем национальном суде последний, выносил решения о пределах применения названного Закона, которые являлись диаметрально противоположными. При этом роль высшего суда заключается как раз в урегулировании подобных противоречий в прецедентной практике. В данном конкретном деле Кассационный суд создал глубокие и долгосрочные противоречия. Такая практика высшего судебного органа страны сама по себе противоречила принципу правовой определенности. Вместо исполнения своей функции и утверждения толкования, которому должны были следовать нижестоящие суды, Кассационный суд сам стал источником правовой неопределенности, подрывая таким образом общественное доверие к судебной системе. Отсутствие правовой определенности полностью лишило заявителя возможности использования прав, предоставленных законом, в отличие от других лиц, находившихся в аналогичной ситуации».
В данном деле Суд (ЕСПЧ) также посчитал, что, поскольку они (права) предусмотрены национальным законодательством, то есть права, о которых идет речь, являются экономическими правами, то установлен факт нарушения Статьи 1 Протокола № 1, во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции.

Исходя из изложенного, можно сделать вывод о том, что Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19 вынесено с нарушением статьи 6 § 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Статьи 1 Протокола № 1, во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции.

На основании изложенного и в соответствии с требованиями главы 41.1 ГПК РФ

ПРОШУ:

1. Принять мою жалобу и рассмотреть ее.
2. Истребовать материалы моего гражданского дела.

3. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2016 N 44-КГ15-19 отменить.
4. Оставить в силе решение Чайковского городского суда от 05.02.2015 г. по гражданскому делу № 2-136/2015 и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 22.04.2015 г. по гражданскому делу № 33-3965/2015



« » _______ 2016 г. Антропов В. А.
03 июн 2019, 18:54
Решение Верховного Суда РФ от 09.04.2019 N АКПИ19-97
<О признании частично не действующим со дня вступления в силу решения суда абзаца четвертого пункта 4 Порядка и условий оформления и выдачи гражданам удостоверения участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, утвержденного Приказом МЧС РФ N 727, Минздравсоцразвития РФ N 831, Минфина РФ N 165н от 08.12.2006>

Верховный Суд РФ освободил участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС от обязанности представлять повторно документы для подтверждения факта выполнения работ в зоне отчуждения

Не действующим со дня вступления решения Суда в законную силу признан абзац четвертый пункта 4 Порядка и условий оформления и выдачи гражданам удостоверения участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС (далее - Порядок), утвержденного Приказом МЧС России, Минздравсоцразвития России и Минфина России от 8 декабря 2006 г. N 727/831/165н, в той мере, в какой содержащееся в нем нормативное положение вследствие своей правовой неопределенности допускает возложение на граждан, имеющих ранее оформленные и выданные в соответствии с требованиями Закона РФ от 15 мая 1991 г. N 1244-1 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" удостоверения участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, обязанности повторно представлять один или несколько документов (оригиналы либо заверенные в установленном порядке копии) из числа документов, предусмотренных пунктом 6 названного порядка, при обращении за получением удостоверения по форме согласно приложениям N 1 или N 2 к данному порядку, и тем самым препятствует предоставлению таким гражданам права на меры социальной поддержки.

Верховный Суд РФ, в частности, указал, что Закон РФ "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" в его действующей редакции не содержит норм, обязывающих граждан повторно подтверждать ранее установленный им в соответствии с законом статус участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, а также право на меры социальной поддержки, обусловленные этим статусом.

Приведенным законом не предусмотрена обязанность граждан, указанных в его пунктах 3 и 4 части первой статьи 13, получившим ранее удостоверения участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС установленного образца, которые не признаны недействующими или недействительными, при замене таких удостоверений на предусмотренные указанным Порядком удостоверения нового образца повторно представлять иные документы, подтверждающие выполнение работ в зоне отчуждения, в связи с отсутствием в уполномоченном органе личного дела с материалами, послужившими основанием для выдачи гражданину ранее удостоверения либо при отсутствии в его личном деле, подлежащем постоянному хранению в органах (их правопреемниках), оформивших и выдавших ему соответствующее удостоверение, документов, подтверждающих выполнение работ в зоне отчуждения.

Кроме того, подобные положения Порядка без законных оснований могут возлагать на участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, статус которых ранее признан и не требует изменения, обозначенную выше обязанность в том числе, например, и при утрате уполномоченным органом личного дела или имевшихся в нем документов, подлежащих постоянному хранению. Этот вывод следует из содержания оспариваемого нормативного положения, в котором причины отсутствия личного дела с материалами или определенных документов, послуживших основанием для выдачи гражданину ранее удостоверения, или иные конкретные условия применения такой нормы не определены.

Суд также указал, что уменьшение ранее признанного и подтвержденного соответствующим удостоверением права граждан на получение компенсаций и льгот (а равно мер социальной поддержки) недопустимо по основаниям, не предусмотренным законом.

http://www.consultant.ru/document/cons_ ... ntent=body

В любом человеке есть все человеческое: самое лучшее и самое худшее.
Луи Лавель.
23 окт 2019, 21:29
ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело №АКПИ19-507

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Москва 2 сентября 2019 г.


Верховный Суд Российской Федерации в составе судьи Верховного Суда

Российской Федерации Иваненко ЮГ.

при секретаре Сибиле Г.В.

с участием прокурора Масаловой Л.Ф.,

рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Фатеевой Елены Леонидовны о признании недействующим письма Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий № 19-5-39, Министерства социальной защиты населения Российской Федерации № 1-2924-18, Министерства труда Российской Федерации от 3 августа 1994 г.,


у с т а н о в и л :

3 августа 1994 г. Министерством Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (далее также - МЧС России) за № 19-5-39, Министерством социальной защиты населения Российской Федерации за № 1-2924-18 и Министерством труда Российской Федерации издано совместное письмо (далее - Письмо) следующего содержания:

«В связи с поступающими запросами о членах семьи граждан, погибших или умерших вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, а также умерших инвалидов и участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС 1986-1987 гг., имеющих право на льготы и компенсации в соответствии с Законом Российской Федерации от 18 июня 1992 г. № 3061-1, сообщаем следующее.

К членам семьи погибших в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, умерших вследствие лучевой болезни и других заболеваний, возникших в

2

связи с чернобыльской катастрофой, и умерших инвалидов, на которых распространялись компенсации и льготы, указанные в статье 14 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции от 18 июня 1992 г.), а также умерших участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС 1986-1987 гг. относятся:

родители, проживавшие совместно, вдова (вдовец), не вступившие в повторный брак, - независимо от возраста и факта нахождения на иждивении;

дети до достижения возраста 18 лет (учащиеся - до окончания среднего или высшего учебного заведения, но не долее достижения 23 лет).

Указанные лица имеют право на компенсации и льготы, предусмотренные пунктами 3, 4, 12-15, 19-23, 25 части первой статьи 14 и пунктами 3, 7 части первой статьи 15 Закона Российской Федерации от 18 июня 1992 г. № 3061-1 соответственно».

Фатеева Е.Л. обратилась в Верховный Суд Российской Федерации с административным исковым заявлением о признании недействующим Письма, ссылаясь на то, что оно обладает нормативными свойствами, позволяющими применить его неоднократно в качестве общеобязательного предписания в отношении неопределённого круга лиц, по своему содержанию не соответствует действительному смыслу разъясняемых нормативных положений, противоречит статье 14 Закона Российской Федерации от 15 мая 1991 г. № 1244-1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». По её мнению, административные ответчики в Письме ввели новое нормативное правовое регулирование, в частности сузив круг лиц, которые могут относиться к членам семьи умерших инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы и которым частью четвёртой статьи 14 поименованного закона гарантируются меры социальной защиты. Полагает, что Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» для получения мер социальной защиты не устанавливает никаких возрастных ограничений для членов семей граждан, погибших (умерших) в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС.



В обоснование административного иска Фатеева Е.Л. указывает, что она обращалась в комитет социального обеспечения Курской области, прокуратуру Курской области и военный комиссариат Курской области с целью уточнения права на получение мер социальной поддержки, а также оформления и выдачи ей удостоверения как члену семьи умершего инвалида вследствие чернобыльской катастрофы. По результатам рассмотрения данных обращений названными органами на основании Письма ей отказано в предоставлении мер социальной поддержки и выдаче соответствующего удостоверения, что нарушает её права.

Указом Президента Российской Федерации от 14 августа 1996 г. № 1177 «О структуре федеральных органов исполнительной власти» образовано

3

Министерство труда и социального развития Российской Федерации на базе упраздняемых Министерства социальной защиты населения Российской Федерации, Министерства труда Российской Федерации и Федеральной службы занятости России (подпункты «а», «в» пункта 1). Указом Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 г. № 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» Министерство труда и социального развития Российской Федерации упразднено, его функции переданы Министерству здравоохранения и социального развития Российской Федерации (пункты 12 и 13). Впоследствии Указом Президента Российской Федерации от 21 мая 2012 г. № 636 «О структуре федеральных органов исполнительной власти» Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации преобразовано в Министерство здравоохранения Российской Федерации и Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации. Функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере социальной защиты и социального обслуживания населения - Министерству труда и социальной защиты Российской Федерации (далее также - Минтруд России) (пункт 3).



В письменных возражениях Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий и Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации указали, что Письмо не обладает нормативными свойствами, носит исключительно информационно-разъяснительный характер, его содержание соответствует действительному смыслу разъясняемых им нормативных положений, не нарушает прав, свобод и законных интересов административного истца.

Министерство юстиции Российской Федерации (далее также - Минюст России) в письменных объяснениях выразило позицию, что Письмо обладает нормативными свойствами и является по своей сути нормативным правовым актом, подлежащим государственной регистрации, так как в нём устанавливаются новые нормы, не предусмотренные Законом Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», распространяющиеся на неопределённый круг лиц и рассчитанные на неоднократное применение.

Фатеева Е.Л. и её представитель Фатеев С.С. в судебное заседание, о времени и месте которого извещены надлежащим образом, не явились, подали заявление о рассмотрении дела в их отсутствие.

Представитель МЧС России Анай-оол ВВ., представитель Минтруда России Ерохина Ю.В. административный иск не признали.

Представитель Министерства юстиции Российской Федерации Максутов РА. поддержал позицию, изложенную в письменных объяснениях.

Обсудив доводы административного истца Фатеевой Е.Л., выслушав возражения представителя Министерства Российской Федерации по делам

4

гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Анай-оола ВВ., Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации Ерохиной Ю.В., объяснения представителя Министерства юстиции Российской Федерации Максутова Р.А., проверив наличие у оспариваемого акта нормативных свойств и его соответствие действительному смыслу разъясняемых им нормативных положений, заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Масаловой Л.Ф., полагавшей необходимым заявленное требование удовлетворить, Верховный Суд Российской Федерации находит административный иск подлежащим удовлетворению.

Согласно пункту 2 Положения о порядке государственной регистрации ведомственных нормативных актов, утверждённого постановлением Правительства Российской Федерации от 8 мая 1992 г. № 305, действовавшего на день издания оспариваемого акта, государственной регистрации подлежат нормативные акты министерств и ведомств Российской Федерации, затрагивающие права и законные интересы граждан или носящие межведомственный характер независимо от срока действия (постоянные или временные) и характера содержащихся в них сведений, в том числе с грифами «Для служебного пользования», «Не для печати», «Секретно».

Указом Президента Российской Федерации от 21 января 1993 г. № 104 «О нормативных актах центральных органов государственного управления Российской Федерации», действовавшим на день издания оспариваемого акта, установлено, что нормативные акты министерств и ведомств Российской Федерации, затрагивающие права, свободы и законные интересы граждан или носящие межведомственный характер, принятые после 1 марта 1993 г. и прошедшие государственную регистрацию в Министерстве юстиции Российской Федерации, подлежат официальному опубликованию в газете «Российские вести», если иное не предусмотрено законодательством. Официальное опубликование актов осуществляется не позднее 10 дней после их государственной регистрации. Акты, не прошедшие государственную регистрацию, а также зарегистрированные, но не опубликованные в установленном порядке, не влекут за собой правовых последствий, как не вступившие в силу, и не могут служить законным основанием для регулирования соответствующих правоотношений, применения каких бы то ни было санкций к гражданам, должностным лицам и организациям за невыполнение содержащихся в них предписаний; на указанные акты нельзя ссылаться при разрешении споров (пункт 1).

Во исполнение названного Указа постановлением Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 23 июля 1993 г. № 722 утверждены Правила подготовки ведомственных нормативных актов, согласно которым ведомственные нормативные акты, затрагивающие права, свободы и законные интересы граждан Российской Федерации или носящие межведомственный характер, подлежат в установленном законодательством Российской Федерации порядке государственной регистрации и официальному опубликованию

5

(пункт 1). Ведомственные нормативные акты издаются в виде приказов, постановлений, инструкций, положений, разъяснений, указаний или в иных видах, предусмотренных положениями о соответствующих центральных органах федеральной исполнительной власти (пункт 3).

При издании оспариваемого акта названные выше требования не были соблюдены.

Отношения, связанные с чернобыльской катастрофой, регулируются Законом Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», направленным, как указано в его статье 1, на защиту прав и интересов граждан Российской Федерации, которые оказались в зоне влияния неблагоприятных факторов, возникших вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, либо принимали участие в ликвидации её последствий.

В статье 13 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» определены категории граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы, на которых распространяется действие этого закона, в частности к ним относятся граждане, получившие или перенёсшие лучевую болезнь и другие заболевания, связанные с радиационным воздействием вследствие чернобыльской катастрофы или с работами по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, а также инвалиды вследствие чернобыльской катастрофы (пункты 1, 2 части первой).

Возмещение вреда и меры социальной поддержки граждан, получивших или перенёсших лучевую болезнь, другие заболевания, и инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы определены в статье 14 указанного закона, частью 4 которого установлено, что меры социальной поддержки, предусмотренные пунктами 2,3,7,8, 12, 14и 15 части первой этой статьи, распространяются на семьи, потерявшие кормильца из числа граждан, погибших в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, умерших вследствие лучевой болезни и других заболеваний, возникших в связи с чернобыльской катастрофой, а также на семьи умерших инвалидов, на которых распространялись меры социальной поддержки, указанные в названной статье.

В свою очередь, статья 14 данного закона (в редакции Закона Российской Федерации от 18 июня 1992 г. № 3061-1) предусматривала компенсации и льготы гражданам, получившим или перенёсшим лучевую болезнь, другие заболевания, и инвалидам вследствие чернобыльской катастрофы.

Отмеченные различия обусловлены изменением редакции приведённого закона, который ранее предусматривал право граждан Российской Федерации, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, на получение компенсаций и льгот, а в действующей согласно Федеральному закону от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ редакции - право указанных граждан на возмещение вреда и меры социальной поддержки.

6

Письмо, как следует из его содержания, издано в связи с поступающими запросами о членах семьи граждан, погибших или умерших вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, а также умерших инвалидов и участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС 1986-1987 гг., имеющих право на льготы и компенсации в соответствии с Законом Российской Федерации от 18 июня 1992 г. № 3061-1.

По утверждениям административных ответчиков Письмо подготовлено в связи с тем, что в статье 14 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции Закона Российской Федерации от 18 июня 1992 г. № 3061-1) не указан конкретный перечень лиц, входящих в состав семей граждан, погибших в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, умерших вследствие лучевой болезни и других заболеваний, возникших в связи с Чернобыльской катастрофой, а также умерших инвалидов, на которых распространялись льготы, указанные в этой статье.

Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», включая его статью 14, подобный круг (перечень) лиц не содержит.

Федеральный законодатель не наделял федеральные органы исполнительной власти, издавшие Письмо, полномочиями по определению круга лиц, относящихся к членам семей погибших в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, умерших вследствие лучевой болезни и других заболеваний, возникших в связи с чернобыльской катастрофой, и умерших инвалидов, на которых распространялись компенсации и льготы, указанные в статье 14 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции от 18 июня 1992 г.), а также умерших участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС 1986-1987 гг.

Подобный круг лиц установлен Письмом, к членам семей названных выше категорий граждан отнесены: родители, проживавшие совместно, вдова (вдовец), не вступившие в повторный брак, - независимо от возраста и факта нахождения на иждивении; дети до достижения возраста 18 лет (учащиеся - до окончания среднего или высшего учебного заведения, но не долее достижения 23 лет).

Определяя круг граждан, относящихся к членам семей, Письмо содержит также указание, что эти лица имеют право на компенсации и льготы, предусмотренные пунктами 3, 4, 12-15, 19-23, 25 части первой статьи 14 и пунктами 3, 7 части первой статьи 15 Закона Российской Федерации от 18 июня 1992 г. № 3061-1 соответственно.

Таким образом, административными ответчиками в форме Письма фактически осуществлено нормативное правовое регулирование посредством установления круга (перечня) лиц, относящихся к членам семьи погибших в

7

результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, умерших вследствие лучевой болезни и других заболеваний, возникших в связи с чернобыльской катастрофой, и умерших инвалидов, на которых распространялись компенсации и льготы, указанные в статье 14 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции от 18 июня 1992 г.), а также умерших участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС 1986-1987 гг.

Согласно частям четвёртой и пятой статьи 14 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» меры социальной поддержки, предусмотренные пунктами 2, 3, 7, 8, 12, 14 и 15 части первой данной статьи, распространяются на семьи, потерявшие кормильца из числа граждан, погибших в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, умерших вследствие лучевой болезни и других заболеваний, возникших в связи с чернобыльской катастрофой, а также на семьи умерших инвалидов, на которых распространялись меры социальной поддержки, указанные в этой статье. Членам семей или лицам, взявшим на себя организацию похорон, выплачивается пособие на погребение в размере 8000 рублей. В случае гибели (смерти) граждан, указанных в пунктах 1 и 2 части первой статьи 13 этого закона, детям, на которых при жизни погибшего (умершего) распространялось право на ежемесячную денежную компенсацию на приобретение продовольственных товаров в соответствии с пунктом 13 части первой данной статьи, гарантируется право на указанную компенсацию до достижения ими 14-летнего возраста.



Письмо с используемыми в нём ссылками на номера пунктов части первой статьи 14 Закона и терминологией (в частности, компенсации и льготы) не только противоречит действующей редакции Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», но и не в полном объёме соответствует разъясняемым нормативным положениям в редакции Закона Российской Федерации от 18 июня 1992 г. № 3061-1, согласно которому компенсации и льготы, предусмотренные пунктами 3, 4, 12-15, 19-23, 25 части первой статьи 14 Закона, распространялись на семьи, потерявшие кормильца. При этом в Законе использовалось для отдельных случаев специальное, а не обобщённое, как в Письме, указание.

Так, статья 14 Закона кроме прочего предусматривала, что гражданам, указанным в пунктах 1 и 2 части первой его статьи 13, гарантируются: оплата занимаемой жилой площади (в пределах норм, предусмотренных действующим законодательством), в том числе и членам их семей, проживающим с ними, в размере 50 процентов квартирной платы, исчисленной по ставкам, установленным для рабочих и служащих (пункт 4); обеспечение их, а также проживающих с ними детей, не достигших 14-летнего возраста, продовольственными товарами в соответствии с рациональными нормами

8

потребления продуктов питания с оплатой 50 процентов их стоимости либо ежемесячная выплата им в размере установленного законом минимального месячного размера оплаты труда (пункт 22).

Содержание оспариваемого письма, имеющего нормативные свойства, указывает на его обязательный характер, рассчитанный на неоднократное применение в отношении неопределённого круга лиц, что подтверждается представленными административным истцом материалами.

Так, в качестве нормативного правового обоснования Письмо применено в отношении Фатеевой Е.Л. 21 февраля 2019 г. и 14 мая 2019 г. военным комиссариатом Курской области, 1 апреля 2019 г. Штабом объединённого стратегического командования Западного военного округа, 9 апреля 2019 г. прокуратурой Курской области при рассмотрении её обращений, касающихся предоставления мер социальной поддержки, а также оформления и выдачи удостоверения как члену семьи умершего инвалида вследствие чернобыльской катастрофы (л.д. 15-19).

То обстоятельство, что оспариваемое письмо не проходило регистрацию в Министерстве юстиции Российской Федерации, не влияет на оценку и вывод суда о нормативности содержащихся в нём положений.

При этом вывод о том, что Письмо обладает нормативными свойствами, так как устанавливает не предусмотренные разъясняемыми нормативными положениями общеобязательные правила, обязательные для неопределённого круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, и является, по сути, нормативным правовым актом, подлежащим государственной регистрации, следует также из позиции Минюста России.

Доводы возражений административных ответчиков о том, что оспариваемый акт был принят как совместное мнение министерств в ответ на запросы семей граждан, погибших или умерших вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, а также умерших инвалидов и участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС 1986-1987 гг., не имеют правового значения, так как определение круга лиц, которые могут относиться к членам семьи указанных граждан, и их прав не может осуществляться правовым актом в форме письма, который, затрагивая права и законные интересы граждан и носящий, как установлено, межведомственный характер, не зарегистрирован и не опубликован официально.

Ссылка Минтруда России в своих возражениях на статью 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть вторая), пункт 1 статьи 54 Семейного кодекса Российской Федерации, часть 1 статьи 31, часть 1 статьи 69 Жилищного кодекса Российской Федерации, Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» является несостоятельной, так как в Письме не разъяснялись положения названных нормативных правовых актов, которые приняты, введены в действие после издания Письма, имеют иные предметы регулирования.

Безосновательны и утверждения административных ответчиков о том, что при издании Письма разъяснялись нормы законов, определяющих перечень

9

членов семьи, на которых распространяются меры социальной поддержки по случаю потери кормильца, в частности Закон Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. № 340-1 «О государственных пенсиях в Российской Федерации», Закон Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. № 4468-1 «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, и их семей». Данные законы, регулируя соответствующие пенсионные правоотношения, в Письме не разъяснялись, они не определяли категории граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы, компенсации и льготы гражданам, получившим или перенесшим лучевую болезнь, другие заболевания, и инвалидам вследствие чернобыльской катастрофы, компенсации и льготы участникам ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС в зоне отчуждения, которые были предусмотрены статьями 13-15 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» в редакции Закона Российской Федерации от 18 июня 1992 г. № 3061-1. Кроме того, на отношения, возникающие в связи с пенсионным обеспечением граждан, пострадавших от чернобыльской катастрофы, распространялись непосредственно нормы статей 29-38 приведённого закона, которые в Письме также не разъяснялись.



При изложенных выше обстоятельствах согласно пункту 1 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации административное исковое заявление подлежит удовлетворению, а Письмо признанию не действующим со дня его принятия, поскольку ни по форме и порядку его принятия, ни по содержанию оно не может являться актом, регулирующим правоотношения в сфере социальной защиты граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС.

В соответствии с частью 1 статьи 111 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает с другой стороны все понесённые по делу судебные расходы.

При подаче административного искового заявления Фатеевой Е.Л. уплачена государственная пошлина в размере 300 (трёхсот) рублей согласно квитанции № 19391213 от 4 июня 2019 г. Данные судебные расходы подлежат взысканию с административных ответчиков солидарно в пользу административного истца.

Руководствуясь статьями 111, 175-180, 217' Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации


р е ш и л :

административное исковое заявление Фатеевой Елены Леонидовны удовлетворить.

10

Признать не действующим со дня принятия письмо Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий № 19-5-39, Министерства социальной защиты населения Российской Федерации № 1-2924-18, Министерства труда Российской Федерации от 3 августа 1994 г.

Взыскать с Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям, Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации солидарно в пользу Фатеевой Елены Леонидовны расходы на уплату государственной пошлины в размере 300 (трёхсот) рублей.

Решение может быть обжаловано в Апелляционную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья Верховного Суда
Российской Федерации ЮГ. Иваненко

В любом человеке есть все человеческое: самое лучшее и самое худшее.
Луи Лавель.
24 окт 2019, 01:35
Что-то мне нашёптывает, что не очень-то оно хорошее и способно реально помочь в обретении удостоверения и льгот.

Сообщений: 27 Пред. 1, 2 След. Страница 2 из 2
Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0

cron